Стелла. Поверь я тому, что она рассказывает… да как же мне тогда оставаться со Стэнли, как мне тогда жить с ним?
Юнис. И не верьте ни единому слову. Жизнь не остановишь. Что бы там ни случилось, а раз уж взялся, знай тяни свою лямку.
Бланш (снова чуть приоткрыв дверь из ванной). Кроме вас – никого?
Стелла. Никого, Бланш, никого. (К Юнис.) Скажите ей, что она у нас сегодня очень красивая.
Бланш. Задерните портьеру… пройти.
Стелла. Задернута, задернута.
Стэнли. …Сколько прикупаешь?
Пабло. Пару.
Стив. Три.
Бланш (появляется в янтарном свете, хлынувшем из двери. В красном атласном халатике, скульптурно подчеркивающем каждую линию, каждый изгиб ее тела, вся она сейчас трагически прекрасна, ослепительна. И тут же становится внятно различим мотив полечки, который она словно несет с собой. С лихорадочным оживлением, в котором прорываются истерические нотки). Только что вымыла волосы.
Стелла. А-а…
Бланш. Кажется, только плохо промыла.
Юнис. Какие чудесные у вас волосы!
Бланш (клюет на эту приманку). С ними одни только хлопоты. Мне не звонили еще, не спрашивали меня?
Стелла. Кто не спрашивал?
Бланш. Шеп Хантли…
Стелла. Да нет еще, пока не спрашивал, родная.
Бланш. Странно. А я…
При звуке ее голоса рука с картами у Митча бессильно, словно в изнеможении, опускается на стол, взгляд становится рассеянным, невидящим.
Стэнли (хлопает его по плечу). Эй, проснись!