Лживая правда

– Арло, – Мэдлин взяла подсудимого за руку, – пожалуйста, не говорите больше ничего.

Бросив взгляд на усмехающуюся Келли, судья сказал:

– Мистер Уорд, у вас не зря есть защитник. Все, что вы скажете сейчас для протокола, может быть использовано против вас в суде. Я предлагаю вам прислушаться к совету ваших защитников.

– Н-нет, ваша честь. Лгать незачем. Я сделал это и не буду утверждать, будто не делал.

На какое-то мгновение Дилан застыл. Арло только что признал свою вину перед судьей и журналистами, и это будет занесено в протокол. Ему на ум пришло только одно.

Он вскочил на ноги:

– Мы заявляем о невиновности на основании психического расстройства. – Повернувшись к Арло, он прошептал: – Это означает, что убийство совершили вы, но вас нельзя привлекать за него к ответственности.

Подумав немного, Арло согласился:

– Ну хорошо.

– Итак, – сказал судья Хэмилтон, – мы заносим в протокол заявление о невиновности по пунктам обвинения с первого по тридцать третий на основании психического расстройства. Этот вопрос мы рассмотрим в следующий вторник. Благодарю вас за вашу работу. Заседание закончено.

Журналисты поспешили из зала, вне всякого сомнения, чтобы выложить всем о том, что Арло открыто признал свою вину в суде, после чего заявил о своей невменяемости. Собрав документы в портфель, Келли подошла к столу защиты.

– Такой метод защиты срабатывает меньше чем в одном проценте дел, а в нашем штате такого еще не случалось ни разу. Идиотский шаг, – добавила она, прежде чем уйти.

Дилан посмотрел на Лили, та молча пожала плечами.

Судебный пристав подошел к Арло, и тот спросил:

– Можно мне забрать в камеру блокнот и к-карандаш? Я еще не закончил свои рисунки.

Глава 28

Раньше в ванной было безупречно чисто. Эйприл всегда требовала, чтобы ее каждый день мыли антибактериальным средством. Холли печально улыбнулась, вспомнив, как умышленно оставляла грязное белье на полу или засохшую зубную пасту на раковине, и Эйприл кричала на нее и бежала в кладовку за чистящими средствами. В детстве ей поставили диагноз обсессивно-компульсивное расстройство, и для нее не было ничего страшнее беспорядка.

Теперь в ванной порядка не было. Повсюду валялась грязная одежда, а на дешевом фаянсе раковины и унитаза темнели пятна подтеков. К зеркалу были приклеены фотографии Эйприл и Майка, а под ними розовым маркером были выведены слова: «ОБЯЗАТЕЛЬНО СТАНЕТ ЛУЧШЕ».

Холли спала плохо уже несколько дней. С тех самых пор, как увидела в зале суда Арло. Ее постоянно будили кошмары, после которых она подолгу не могла снова заснуть. У нее под глазами нависли темные мешки, волосы были грязные и растрепанные. Одетая в майку и трусы-боксеры Майка, она смотрела на себя в зеркало.

– Больше он не сделает тебе ничего плохого, – прошептала своему отражению Холли, сама до конца не веря своим словам.