— Да ну тебя с такими твоими вопросами! — махнул рукой Игнат. — Разве на такие вопросы можно ответить вот так вот, с ходу? Судьба! У меня — быть узником, у тебя — меня сторожить.
На том их разговор и закончился. А вагон все скрипел и качался, и все так же дул сквозняк из невидимых щелей, и все так же ехал и ехал поезд, и по-прежнему было непонятно, на север он едет, или на юг, или, может, и вовсе в какую-то невиданную и неслыханную сторону, для которой и названия-то пока не придумано.
Поезд остановился неожиданно и так резко, что заключенные посыпались с верхних полок на головы тем, кто сидел на нижних полках. В тамбурах раздались голоса, забегали конвоиры.
— Сдается, мы приехали! — воскликнул Раздабаров, и в его голосе послышалось отчаянное веселье. — Вот сейчас нас выведут, и мы увидим замечательную картину! Море, пальмы, смуглые островитянки, которые только того и ждут, чтобы обнять нас… Эх!
— Приготовиться к выходу из вагона! — прозвучала команда. — В вагоне ничего не оставлять!
— Ну, я же говорю! — не унимался Раздабаров. — Вот сейчас мы увидим южные небеса в алмазах!..
Выводили долго, по одному. Прямо к распахнутым дверям вагона подъезжали «воронки», туда и заходили заключенные. То есть прямо из вагона — в «воронок», так что ни осмотреться, ни даже поднять голову ни у кого возможности не было. Когда «воронок» набивался под завязку, его двери со скрежетом закрывались, и на его место тотчас же подъезжал следующий «воронок».
— Угрюмый, отзовись! — окликнул напарника Раздабаров. — Ты здесь?
— Здесь, — отозвался Лыков.
— И я тоже здесь! — сказал Раздабаров. — Все мы здесь! Никого не потеряли наши добрые конвоиры! За что им отдельное спасибо!
«Воронок» тронулся. Ехали недолго — всего каких-то полчаса. Машина остановилась, снаружи раздались голоса, дверь «воронка» отворилась.
— Чьи имена будем называть — выходят! — раздалась команда. — Выходят — и сразу садятся на корточки! Никаких лишних движений. Никаких разговоров! Все делаем бегом!
Было названо первое имя. За ним — второе, третье, четвертое… Словом, обычная кутерьма, которая всегда случается, когда в лагерь прибывает новая партия арестантов. Властвовала ночь. Чувствовалось приближение весны. Пахло талым снегом и еще какими-то запахами, которые свойственны только весне.
Глава 14
Вход в барак был с торца. Над входом горела электрическая лампочка, выкрашенная в красный цвет. Вдоль стен по обеим сторонам были расположены двухъярусные деревянные нары. На них угадывались лежащие люди. Барак был длинным, его противоположный край терялся в полутьме.
Два десятка вновь прибывших арестантов, среди которых были и Раздабаров с Лыковым, нерешительно топтались у входа. Они не знали, что им делать дальше и куда идти.
— Ну, что толпитесь, как бараны! — рявкнул на новичков конвойный, который привел их в барак. — Кому что непонятно? Проходи! Где видите свободные нары, там и располагайтесь! Свободные — это которые без постели. Постель выдадут завтра. А пока — перебьетесь и так. Не на курорт приехали!
Голые нары виднелись у самого входа. Заключенные нерешительно стали подходить к ним.
— Веселее! — прикрикнул на новичков конвойный.
Раздабаров презрительно фыркнул и неторопливо пошел вдоль двухъярусных нар в глубь барака. Лыков молча последовал за ним.