— Говори подробнее, — велел Подкова.
— Сальников дал мне нож, — сказал Осипов. — И приказал зарезать этим ножом оперуполномоченного, а нож оставить рядом с телом, чтобы все подумали, будто это дело рук блатных. Нож не простой, а такой, какие водятся у блатных. У вас то есть…
И в третий раз глухой ропот пробежал по тесному закутку.
— Тише, братва, тише… — сказал Подкова. — Значит, это «хозяин» придумал подставить нас под удар?
— Да…
— Для чего же?
— Чтобы припереть вас к стенке. Чтобы вам не оставалось никакого другого выхода, как бежать из лагеря.
— Чем ему не угодил «кум»? — спросил Подкова после короткого молчания.
— Он стал догадываться, кто такой Сальников на самом деле.
— И кто же он такой? — спросил Подкова. — Ну? Ты уж не молчи, а то ведь вот она, твоя смерть. У твоего горла…
— Я точно не знаю, — ответил Осипов. — Правда, я не знаю… Лишь догадываюсь…
— И о чем же ты догадываешься? — спросил Подкова.
— Он хочет нарушить работу железной дороги. Взорвать полотно, мосты, тоннели, депо…
— Зачем?
— Говорил, чтобы навредить советской власти. Отомстить ей…
— Чем же она ему не угодила?
— Я не знаю…
— С кем «хозяин» якшается на воле? — спросил Подкова.
— Он мне не говорил, — ответил Осипов.
— Ну, а тебе чем же не угодила советская власть? — В голосе Подковы послышалась усталость. — Хотя мне это неинтересно…