Круча

— Да, я поступил в двадцать втором.

— Позвольте, вы, я помню, на полгода опоздали. Справедливо ли выпускать вас после двух с половиной лет? Притом весь прошлый год вы фактически не занимались, и не по своей вине. Наконец, мы собираемся ввести четырехлетний курс! Нет, вы вправе остаться в институте еще на год, во всяком случае. Я бы на вашем месте от этого не отказывался. Вы думали уже над выпускной темой? Книжка пошла бы и в печать.

Пересветов отвечал, что хотел бы доработать начатую им политическую характеристику «третьеиюньской» реакции.

— Отлично! У нас есть работы о столыпинской аграрной реформе, о финансовом капитале в России, вы напишете политическую сторону, и существенный пробел в характеристике межреволюционного периода будет заполнен.

По просьбе Покровского Пересветов согласился взять два семинара на подготовительном отделении института.

— А окончите — привлечем к преподаванию на основном курсе исторического отделения, введем в правление института. Я возлагаю на вас большие надежды. Только, чур, не сбежать никуда больше! — погрозил он пальцем. — А Шандалов меня подвел! Дезертировал с исторического фронта.

— По доброй воле не сбегу, — обещал Пересветов.

Он знал, что Покровский остро переживает «измену» Виктора, которого когда-то объявлял своим лучшим учеником. К тому же недавно Шандалов выступил в печати против некоторых взглядов своего бывшего учителя…

5

В первых числах февраля Флёнушкин на день приезжал в Москву и заночевал у Пересветовых. Он привез кучу новостей с ленинградской губпартконференции, заседания которой посещал с гостевым билетом, и делился ими с Костей и Олей.

В Москве такого решительного, непримиримого отпора троцкизму Сандрик, по его словам, не встречал. Ораторы даже упрекали ЦК в «соглашательстве с Троцким».

— Вот что значит Питер! Пролетарская твердыня. Один делегат сказал: мы рабочего от станка за небольшие проступки вышибаем из партии, а с Троцким чего валандаемся? Ему и «троцкинятам» не место в партии! Другой говорит: миндальничаем с Троцким, по головке его гладим! «Слиберальничал» ЦК, оставив его в Политбюро. Третий прямо требует Троцкого «гнать»: пускай уезжает к капиталистам и там проводит свою политику! И все это, брат, не вузовцы какие-нибудь, а делегаты с крупнейших заводов!

— Твердыня-то твердыня, да не фальшивят ли эти делегаты? — заметил Костя. — Что-то уж очень в одну дудку дудят о «соглашательстве» ЦК. А что на это Зиновьев и другие ленинградские цекисты? Они как?

— Им остается слушать и помалкивать.

— То есть как помалкивать? Решение ЦК они защищали?

— Евдокимов, секретарь губкома, сообщил конференции, что на пленуме ЦК ленинградцы требовали выведения Троцкого из Политбюро, но в интересах единогласия проголосовали вместе со всеми.

— Он объяснил, почему сейчас ЦК ограничился снятием Троцкого с поста наркомвоена?

— В мотивы он не вдавался.

— Хм!.. Ты знаешь, ведь это что-то вроде разделения труда с ораторами получается. Те критикуют решение ЦК, а ленинградские цекисты не критикуют, но и не защищают. Помалкивают. Смахивает на фракционность!

— Ну уж, на фракционность! Ведь все это против Троцкого. Евдокимов сказал, что вопрос о Троцком будет стоять на Четырнадцатом съезде партии. Кто запретит ленинградцам отстаивать там свою, более решительную позицию?

— Никто, но до съезда и нужно отложить спор. Скажи пожалуйста! На пленуме, в интересах единогласия, против не голосовали, а приехав домой, единогласие срывают? Уж лучше бы голосовали на ЦК против, зато потом отстаивали решение большинства. Это было бы партийнее.