— Глубина партийности не одним этим измеряется.
— Ну, не знаю, чем руководствовалась губернская конференция, однако и ваш район послал на нее Виктора. Очевидно, по заслугам.
— Я не говорю, что без заслуг.
— Ты что, обвиняешь его в пролазничестве? В карьеризме?
— Нет, зачем же! Но он «метит в вожди», как про него выражается Саша Михайлов. Виктор искренне считает себя годным на такую роль.
— Стало быть, он все-таки принципиален?
— По-своему да. Поверь мне, Костик, я научилась немножко разбираться в людях, недаром шестой год работаю партаппаратчицей. Виктор очень способный, но у него самомнения не меньше, чем таланта.
— Пусть так. Может быть, в этом ты и права. А решают все-таки способности. Самомнение жизнь пообтешет. Важно, чтобы оно не направлялось в дурную сторону.
— Если бы в дурную, его б не выбрали в МК.
— Олечка, мне не нравится наш разговор!.. За что ты так не любишь Виктора?
— Да вот за это его самомнение. Которого у тебя совсем нет… за что я и люблю тебя. Впрочем, тебе не помешала бы его хоть маленькая крошечка.
— У меня нет организационных способностей, вот это хуже, а без самомнения как-нибудь обойдусь.
— Вот и сейчас себя недооцениваешь: неправда, что у тебя их нет! Просто у тебя направленность другая, и в этом нет ничего плохого. Партии не одни организаторы нужны. Как раз организаторов-то у нас очень много, практическая работа выдвигает их сотнями и тысячами из среды масс, воспитать их не так трудно, как теоретиков… Но каждый хорош на своем месте. Ты не сердись на меня, милый!.. — Ольга обняла мужа. — Как же мне тебя не предостеречь? И кому же предостеречь тебя, как не мне? Дружи с Витькой, пожалуйста, но не закрывай глаз на его плохие стороны тоже.
В середине января XIII конференции РКП(б) характеризовала оппозицию как мелкобуржуазный уклон, объективно отражающий напор мелкой буржуазии на позиции пролетарской партии и ее политику.
Саше Михайлову решение казалось несправедливым.
— Для оппозиционеров оно обидно, а по существу — что-то книжное: «объективно отражает»… Зачем это? Были у оппозиции ошибки, на них указано, и хватит.
— Марксизм обязывает к классовому анализу, — отвечал на это Костя. — Оппозиционерам сочувствуют теперь многие и вне партии, наши враги за границей. Оппозиция вынесла свои разногласия с ЦК в массы. Это факты, а не книжность, их надо как-то оценить. Так что оппозиция сама напросилась на классовую характеристику, жаловаться ей не на что.
— Подумаешь, факты! — возражал Саша. — Написали меньшевики в заграничном «Соцсплетнике» очередную глупость, а Сталин на Всероссийской конференции уже говорит о «поцелуе» меньшевика Ивановича, «прилипшем» к оппозиции. Мало ли чего еще белогвардейцы напишут!
— Но ведь этот Иванович написал, что он «благодарит» нашу оппозицию — за что? За ее «работу», которая «облегчает дело тех, кто в свержении советской власти видит задачу социалистических партий». Это я дословно помню! Зови это поцелуем или не зови, но как можно пройти мимо такого отзыва? Кто такие меньшевики, чьи интересы они выражают, — разве ты не знаешь? А другие отзывы белоэмигрантской печати о нашей оппозиции разве по существу не те же? Скажи, кто твои друзья, и я тебе скажу, кто ты!
Саша вздыхал и отворачивался.