— Курит, что ли? — в комнате чувствовался запах сигареты.
— Это уж я не считаю, хотя сама табачного дыма не выношу. Нынче женщины многие курят.
— Так что же у нее за слабость?
— К вашему брату, мужчинам. — Ирина Павловна усмехнулась. — Вы думаете, почему она ушла? Чтобы нас с вами наедине оставить.
— Да?..
— Когда мы несколько лет тому назад свиделись и она узнала, что я живу без мужа, она обозвала меня дурочкой. Стала приводить мне одного за другим женихов, знакомила. Мне они не нравились, а она твердила: «Лови галку, лови ворону, поймаешь ясного сокола». Меня такой рецепт не устраивал.
— Что же она себе сокола не залучила?
— Вы думаете, легко немолодой женщине замуж выйти? По любви на молоденьких женятся; вдовцы выгод от нового брака ищут: московскую прописку, жену — заведующую продмагом или хотя бы продавщицу.
— Разве не бывает вторых браков по любви?
— Бывают, наверно, только не судите по старому времени. Люди меркантильнее стали.
— Люди всегда бывали всякие. Старого времени вы не знаете. Сколько вам лет было в семнадцатом году?
— Шесть лет. Да я не про царское время говорю, про первые советские годы. Сама я коммунисткой не была, муж был коммунист. Материально мы жили плохо, только нас это не очень удручало. Теперь другое дело, рай в шалаше никого не соблазнит. А у Лелечки комната всего девять метров, работает экономисткой в строительной организации, побочных доходов никаких, так что невеста не из завидных. Успехом у мужчин пользуется, да жениться не хотят. Обходятся «амбулаторным способом», как один из поклонников ее мне цинично признался. Я его отругала тогда…
— Хм…
— А человек она хороший, добрый, жаль мне ее.
Константин был не мальчик и понял, что Ирина Павловна задела в нем подавленные, на годы замурованные в глубине души неуправляемые желания и чувства. Должен ли он им противиться? Во имя чего? Только во имя раз принятого решения, о котором он ей опрометчиво заявил? Не оказалась ли она мудрее, ответив: «Как знать, что будет?»
Нечто подобное творилось в эти дни и с Ириной. Сначала она говорила себе: «Он меня не раздражает». Оглянувшись однажды на несколько недель, истекших с ее звонка Пересветову, удивилась: они встречаются почти через день. Впервые после потери мужа она дружит с мужчиной, чувствуя к нему нарастающую близость. Совет Уманской предстал ей в новом свете. Елена желала ей добра.
Но ведь он решил не жениться… Ну и пусть. В самом деле, разве дело в формальностях? Разве можно (да и нужно ли?) предугадывать наперед решительно все, что может случиться? Почему нельзя без всяких условий и расчетов отдаться влечению, созревающему в измученном долгим одиночеством сердце?..
Оба они поняли почти одновременно, что их одиночество близится к концу. Ни ему, ни ей не захотелось противиться тому, что рано или поздно могло произойти между ними.
— Вы меня еще не знаете, — говорила Ариша Константину полушутя. — Я в душе буржуйка. Меня муж тряпичницей называл. Любила и сейчас люблю, чтобы платье на мне хорошо сидело, не было крикливым, но и от моды не отставало бы. Тогда в нем совсем иначе себя чувствуешь.
Он застал на этот раз Ирину Павловну за стиркой белья, они разговаривали на кухне. Засучив по локоть рукава домашнего халата, она с силой выжимала мыльную воду из свернутого жгутом платья. День был воскресный, они собирались поехать на электричке в Томилино, где мать Ирины вместе со своей старшей сестрой и с племянницей снимали полдачи.
ebooksa