Перебежчик

22
18
20
22
24
26
28
30

Обеих бандитов на глазах соседей занесли в комнату доктора. Соседи, судя по кислым лицам, в очередной раз не одобрили.

— Ну, здорово, лепила! — рукопожатие перешло в объятия с похлопываниями по спине.

— Покажи, как тебя заштопали, — первым делом попросил Лепаж.

— Успеешь. Налей за встречу.

— Водку почти допили. «Наполеон» есть. Будешь?

— Откуда у тебя?

— От благодарных пациентов, откуда еще-то. Сто лет сам бухла не покупал.

— Наливай.

— Вениамин батькович не шпион случайно? — доктор кивнул на Уинстона.

— Нет, он из заморской братвы.

— Отвечаешь?

— Зуб даю.

— Зуб не ко мне, зуб к стоматологу, — Лепаж обернулся к «не шпиону», — Кстати, о стоматологах. Голубчик, а откуда у тебя такие замечательные зубки?

— Отстань от него, — сказал Колоб, — Не зуб, так руку на отсечение. Твой профиль?

— Мой. Тебе, говорят, руку порезали? Покажи.

— Вот настырный.

Колоб снял пиджак и рубашку, а Лепаж включил большую лампу, которая давала яркий белый свет. На левом бицепсе красовалась татуировка — старый полустертый белый медведь на льдине и тут же недавно набитый силуэт второго медведя. На правом — парусник. На правом предплечье — штык от винтовки Мосина. Слева под ключицей — восьмиконечная звезда. Между ключицами на татуированной цепочке вокруг шеи крест в виде трефовой масти. Под тонкой майкой на спине при ярком свете просвечивал контур церкви с несколькими куполами, а на груди — профиль Сталина. Все татуировки выглядели довольно старыми, кроме одной. На левом предплечье вокруг черного круга три пересекающиеся овала, образующие как бы шестиконечную звезду. На контуре каждого овала по паре жирных точек.

Кроме татуировок торс бандита украшали еще и шрамы. Пара пулевых ран, в том числе, одна очень аккуратная сквозная. На левом предплечье белые следы зубов большой собаки. Много мелких порезов, в том числе пара поперек вен на левой руке. Короткий шрам под пупком.

— Слушай, заштопали мастерски, — сказал Лепаж, разглядывая правую кисть, — Я бы так не смог. То есть, смог бы, но не так.

— Что это? — Уинстон указал на загадочный символ с кругом и овалами.