Грабители переглянулись.
— Извините, сударыня. Мы, кажется, двором ошиблись, — сказал первый.
Они торопливо пошли к выходу со двора. Проходя мимо Уинстона, второй заметил шрам на лице.
— Вы, случайно, не к Лепажу? — спросил он.
— К нему, — ответил англичанин.
— Если что, мы тут ничего не взяли. Лабуху честно заплатили.
— Да, я видел.
Грабитель приподнял кепку, Уинстон в ответ приподнял свою, и они разошлись как в море корабли.
— Скрипач, иди к нам! Нальем! — крикнул мужской голос из окна.
— Нет, спасибо, — ответил музыкант.
— Борща нальем! — крикнул женский голос оттуда же.
— Какая квартира? — скрипач сглотнул слюну и развернулся.
Второй этаж. Массивная деревянная дверь, семь разных звонков. На подоконнике лестничной площадки между вторым и третьим этажом курили и слушали маленький радиоприемник двое парней лет восемнадцати-двадцати откровенно хулиганского вида. Может быть, на пути к «малине» сидел еще какой-нибудь часовой, чтобы поднять тревогу еще раньше. А может и нет.
Четвертая кнопка подписана «Лепаж». Дззззынь!
— Кто там?
— Сто грамм!
Хороший пароль, жизненный. Русские часто ходят в гости с бутылкой водки и с закуской. В Эйрстрип Ван, в Штатах и вообще в Океании так не принято. Если тебя не пригласили заранее, то и сам иди сытый и для хозяев еду не неси. Или вообще не приходи. Русские тоже при всей своей общительности недолюбливают незваных гостей. Говорят, что незваный гость хуже татарина, что весьма странно. Татарин, если верить тому же русскому фольклору, мусульманин. Поэтому водки не принесет. А незваный гость может и принести.
Дверь приоткрылась. Месье Лепаж дома ходил, завернувшись в толстый стеганый халат. Но, благодаря интеллигентному лицу, обрамленному бакенбардами, смахивал вовсе не на азиата, а на русского аристократа.
— Месье Лепаж? — спросил Уинстон.
— К Вашим услугам. С кем имею честь? — спросил Лепаж совершенно не по-уголовному.