— Мы под Тараном, а Таран под мурманскими. Вставай. Люди поговорить хотят, — сказал один из них.
— Давайте поговорим.
— Где это видано, чтобы у врача пациента забирали? — спросил Лепаж.
— Он не пациент, — ответил бандит, — Или ты его картошкой с водкой лечишь? Все по понятиям. Его забираем, а тебя пальцем не трогаем.
Уинстон, покачиваясь, встал. Прошел с ними в прихожую, надел ботинки и кепку. Первый бандит вышел на площадку и придержал дверь.
— Прошу, — сказал второй. Очевидно, они не собирались предоставить конвоируемому возможность остаться одному за дверью с замком и цепочкой.
— Мы уже уходим, — оглянулся он в коридор, где как всегда проходил кто-то из любопытных жильцов.
— Я закрою, — сказал Лепаж и шагнул к двери.
Когда первый бандит и англичанин отошли от двери на лестничную площадку, из-за спины Лепажа выскочил Колоб и взмахнул рукой. Самодельный кистень из купленных в хозяйственном магазине гайки и веревки ударил второму точно в висок.
Лепаж подхватил падающее тело и выдернул его с пути бросившегося к двери Колоба.
Первый, молодой парень, быстро отреагировал и дернулся к пистолету за поясом. Только он не был героем вестернов и не отрабатывал тысячи раз скоростное выхватывание пистолетов. Он был боксером. Когда Уинстон, ожидавший такого развития событий, атаковал стандартной двойкой в голову, бандит ловко уклонился и ответил левой под дых. Конечно же, боксерский рефлекс помешал извлечению оружия.
Из квартиры выскочил Колоб. Мелькнул кистень, и гайка скрылась в правой ладони боксера, которая снова не выхватила пистолет. У парня реакция хорошего спортсмена и опыт уличного бойца. Колоб тоже имел некоторый опыт, который гласил, что обмен ударами с боксером — гиблое дело, а побороться смысл есть. Пару секунд он удерживал боксера за запястья, развернув его спиной к Смиту.
Уинстон тут же отработал кулаками по почкам как на тренировке по груше. Боксер лягнул его ногой. Колоб тут же подсек другую ногу, и они оба свалились на пол. Уинстон оббежал упавших, схватил боксера за голову и попытался ударить затылком об пол, но тот напряг шею, и даже одного удара не получилось.
— В глаза ему ткни! — прошипел Колоб.
Схватив врага левой за ухо, Уинстон ткнул его в глаз сложенными пальцами правой. Но спьяну промахнулся и попал в переносицу.
— Сдавайся!
Тык в глаза не парализует человека, но недвусмысленно намекает, что пора сдаваться. Этот крепкий парень намеки понимал плохо, и одного тыка ему не хватило.
Резко пахнуло какой-то медицинской химией. Лепаж отодвинул Уинстона и прижал к лицу боксера вонючую тряпку. Тот подергался и замер.
— Здоровый черт, — сказал Колоб, — Спокойнее бы было сразу в ножи.
— Потом вся лестница в кровище, а мне с соседями и с участковым объясняться, — сказал Лепаж, — Тащите их ко мне, что поделать.