— Вениамин, — представился Уинстон, переложил бутылку в левую руку и протянул правую.
Хозяин рукопожатие не принял и отступил в коридор.
— Нерусский? — строго спросил он.
— Не совсем, — Уинстон опустил руку и подумал, когда и в чем он успел настолько ошибиться.
Ведь ничего еще не сделал и сразу спалился. Как вообще могут годами работать шпионы-нелегалы? Смог бы он сам за секунду распознать русского шпиона, постучавшегося в дверь в Лондоне?
— Заходи, гостем будешь.
Как только Уинстон вошел в квартиру, Лепаж протянул руку первым. Уинстон с облегчением пожал ее и огляделся. Ага, у русских тоже эта бедняцкая привычка разуваться при входе в квартиру. Обувь стоит дорого, и ее надо беречь. Не от протирания подошв, а от лишних сгибаний. И она должна успевать хорошо просохнуть с вечера до утра, потому что бедняки не могут себе позволить ходить через день в разных парах.
Чтобы не протирать носки, которые тоже денег стоят, русские предлагают гостям мягкие тапочки. Пока гость разувался, Лепаж открыл одну из комнат в длинном коридоре и выпинал оттуда тапки.
— Проходи, мой руки. Картошку в мундире будешь?
Русский юмор иногда слишком черный, но они сами уже привыкли. В какой одежде человек чаще всего попадает в самое пекло? Не в рубашке, не в пальто. В военной форме, по-русски — в мундире. И потом этот мундир с кусками плоти срезает с него военный врач, как кожуру с картошки. Зачем лишний раз напоминать об этом за едой?
Чего Уинстон не ожидал, так это что «малина» окажется в коммунальной квартире.
— Здравствуйте!
— Здравствуйте!
— Здравствуйте!
Маленькие дети с мячиком, пожилая женщина с кастрюлей, мужик в зеленых брюках со стрелками и зеленой майке, подросток в очках. У всех как специально нашелся повод, чтобы выглянуть в коридор или на кухню. Тут действительно у всех на виду собираются преступники? И никто не стучит?
Лепаж занимал одну комнату в коммунальной квартире. Пахло там дезинфекцией, нашатырным спиртом и еще чем-то подобным. Половина мебели напоминала о больнице. В углу стояла кровать с кронштейном для сломанной ноги. В белом шкафу со стеклянными дверцами стояли стеклянные и металлические предметы, похожие на медицинское оборудование. Дополнительно к обычной лампе накаливания без абажура под потолком, над стоявшим посередине комнаты столом висела конструкция с несколькими лампами. Наверное, она давала слишком много света для того, чтобы под ней просто есть. Когда Лепаж поставил кастрюлю на не очень чистую скатерть, стол отозвался металлическим звоном.
Уинстон взглянул под ноги. Точно, весь пол в кровавых пятнах. Занимательная этнография в гостях у подпольного хирурга. Понятно, почему жильцы не стучат. Наверняка с каждой царапиной и каждым чихом бегают к соседу-врачу. Да и, судя по словам старушки во дворе, благодаря Лепажу, уровень преступности в этих домах должен быть ниже, чем по району.
Типичный русский холостяцкий ужин состоит из примерно двойного количества еды, которое собирается съесть хозяин. Чтобы завтра не готовить. Полная кастрюля вареной нечищеной картошки.
Хозяин разлил водку в странные шарообразные рюмки с отогнутым бортиком и круглым дном. Наверное, они сделаны такими неустойчивыми, чтобы пить до дна и ставить на стол только пустую рюмку.
По первой выпили за знакомство. Закусили картошкой. Почему-то, чистить ее надо было руками, а есть вилкой. К картошке доктор достал банку соленых огурцов.