— Почему?
— Потому. Я сейчас выйду.
— Открой, говорю.
Нора не ответила. Лусио надел пижаму, повесил одежду в шкаф. Аккуратно поставил тапочки, ботинки. Нора вышла в полотенце, завернутом на голове тюрбаном, лицо порозовело.
Лусио заметил, что она успела в ванной надеть ночную рубашку. Сев перед зеркалом, она принялась сушить волосы, медленно расчесывать и расчесывать их щеткой.
— Откровенно говоря, хотелось бы знать, что с тобой происходит, — сказал Лусио, стараясь говорить твердо. — Ты разозлилась, что я вышел прогуляться с этой девушкой? Ты бы тоже могла выйти, если бы захотела.
Вверх-вниз, вверх-вниз. Мало-помалу волосы Норы начинали блестеть.
— Значит, ты так мало мне доверяешь? А может, думаешь, я хотел пофлиртовать с нею? Ты ведь из-за этого разозлилась, правда? Другой причины не вижу. Ну, скажи, скажи наконец. Тебе не понравилось, что я вышел с этой девушкой?
Нора положила щетку на комод. Лусио показалось, что она очень устала и у нее нет сил говорить.
— Может, ты плохо себя чувствуешь, — сказал он уже другим тоном, ища, как бы к ней подступиться. — Ты ведь не сердишься на меня, правда? Ты же видела, я сразу вернулся. Что в этом плохого?
— Видно, что-то плохое есть, — сказала Нора тихо. — Раз так оправдываешься…
— Просто хочу, чтобы ты поняла, что с этой девушкой…
— Оставь ты эту девушку в покое, она и без того, по-моему, бесстыдница.
— Тогда почему же ты на меня злишься?
— Потому что ты мне соврал, — сказала Нора резко. — И потому, что сегодня говорил такое, что мне стало противно.
Лусио отшвырнул сигарету и подошел к Норе. В зеркале отразилась почти комическая маска: оскорбленное достоинство.
— А что я такого сказал? Может, ты тоже заразилась этими благоглупостями? Хочешь, чтобы все пошло псу под хвост?
— Ничего я не хочу. Меня огорчило, что ты промолчал о том, что случилось днем.
— Да забыл я, и все тут. Глупо раздувать из мухи слона, когда все яснее ясного. Испортят они нам плавание, как пить дать. Порушат, если станут кобениться, как мальчишки.
— От выражений мог бы и воздержаться.