Счастливчики

Донья Росита прервала назревавшие воспоминания о жизни в казарме, объявив, что надо подняться в бар, потому что в коридоре качает больше. Этого оказалось достаточно, чтобы сеньора Трехо почувствовала, что ее начинает поташнивать. Она выпьет только чашечку кофе и ничего больше, доктор Виньас говорил, что кофе — лучшее средство от качки. А донья Пепа полагала, что добрый ломоть хлеба с маслом хорошо ляжет на кофе с молоком, но это — правильно, никаких сладостей, потому что в сладостях сахар, а сахар загущает кровь, самое скверное дело при морской болезни. Присоединившийся к компании сеньор Трехо нашел было научное обоснование этой теории, но дон Гало, точно поплавок, всплывший над трапом в железных лапах шофера, обнаружил явное намерение разделаться с яичницей с беконом. Стали подходить и остальные пассажиры. Лопес задержался прочитать объявление об открытии дамского и мужского парикмахерского салона и расписание работы. Беба разыграла выход в стиле ralenti[71]: остановилась на последней ступеньке и окинула зал долгим взглядом, потом показался Персио в синей рубашке и кремовых брюках, которые были ему велики, и бар наполнился голосами и вкусными запахами. Докуривая вторую сигарету, заглянул Медрано, посмотреть, там ли Клаудиа. Обеспокоенный, пошел вниз и постучался в ее каюту.

— Простите мою нескромность, но я подумал, вдруг Хорхе плохо себя чувствует и вам нужно помочь.

В красном халате Клаудиа казалась гораздо моложе. Она протянула ему руку, хотя оба понимали ненужность столь официального приветствия.

— Спасибо, что пришли. Хорхе гораздо лучше и всю ночь хорошо спал. А утром спросил, долго ли вы сидели около него… Но пусть он лучше сам задает вам свои вопросы.

— Пришел наконец, — сказал Хорхе, совершенно естественно переходя на «ты». — Вчера ты обещал мне рассказать приключение Дэви Кроккета, не забудь.

Медрано пообещал, что чуть позже расскажет занимательные приключения героев вольных прерий.

— А сейчас я пойду завтракать, че. Твоей маме нужно одеться и тебе тоже. Встретимся на палубе, кажется, утро потрясающее.

— Идет, — сказал Хорхе. — Че, а как вы вчера разговорились.

— Ты нас слышал?

— Конечно, и еще видел во сне нашу планету. Ты знаешь, что у нас с Персио есть планета?

— Немножко в подражание Сент-Экзюпери, — призналась Клаудиа. — Вообще-то он — прелесть, и всегда у него ворох потрясающих открытий.

Возвращаясь в бар, Медрано думал, как всего за ночь чудесным образом изменилось лицо Клаудии. Когда он прощался с ней, лицо у нее было болезненно-усталое, как будто то, в чем он ей исповедался, причинило ей боль. И слова, которыми она ответила на его откровенность, — скупые, четкие, почти все жесткие и ранящие — были как бы другою стороной ее лица, сдавшегося внезапно навалившейся на нее горечи и усталости, не только физической. Она говорила ему обидные слова не грубо, но и не жалея его, платя за откровенность откровенностью. А сейчас он снова увидел Клаудиу дневную, мать маленького львенка. «Она не из тех, кто упивается печалью, — подумал он благодарно. — И я такой же. А вот наш славный Лопес наоборот…» Потому что Лопес сказал, что он в порядке, но, судя по нему, ночью спал плохо.

— Вы идете стричься? — спросил он. — Тогда пойдемте вместе, пока будем ждать очереди, поговорим. По-моему, институт парикмахерских, салонов красоты следует культивировать.

— Жаль, что нет салонов очищения и наведения душевной красоты, — весело подхватил Медрано.

— Действительно жаль. Посмотрите на Рестелли, какой франт.

Красный шейный платок в белых разводах, повязанный под спортивную рубашку с открытым воротом, очень шел доктору Рестелли. Стремительная и категорическая дружба доктора с доном Гало крепилась совместной работой над списком, который совершенствовался при помощи одолженного у бармена карандаша.

Лопес принялся рассказывать о вчерашней вылазке, предупредив, что рассказывать особенно нечего.

— Только настроение напрочь испортилось и накостылять хочется этим липидам, или как их там зовут.

— Я думаю, не теряем ли мы понапрасну время, — сказал Медрано. — А я чувствую себя как бы между двумя стульями: с одной стороны, досадно терять время на бесплодные поиски, но и сидеть, сложа руки, тоже означает тратить время зря. На данный момент следует признать, что сторонники status quo выглядят лучше, чем мы.

— Но вы же не считаете, что они правы.