Ее глаза снова угрожающе налились синевой.
— Ты меня обманула, скажи?
— Сама не знаю. Ах, Джордж, все это так неожиданно. Там, когда мы про него говорили, казалось, как замечательно, что Дональд возвращается, хотя с ним приехала эта женщина, и вообще быть невестой такого знаменитого человека — ох, ты знаешь, мне показалось, что я даже люблю его, что все так и надо. А теперь… И вообще я еще не хочу выходить замуж. И его так долго не было. И он ехал ко мне, — а сам связался с другой женщиной… Не знаю, не знаю, что мне делать. Я… Я сейчас заплачу! — И вдруг она уронила руку на спинку сиденья, уткнулась лицом в согнутый локоть.
Он обнял ее за плечи, пытаясь притянуть к себе. Но она уперлась ему руками в грудь.
— Нет, нет, отвези меня назад!
— Слушай, Сесили!
— Не смей! Разве ты не понимаешь: я с ним обручена! Наверно, он завтра захочет обвенчаться — и мне придется выйти за него!
— Да как ты можешь! Ты же его не любишь!
— Но я должна, понимаешь, должна!
— А ты его любишь?
— Отвези меня к дяде Джо, пожалуйста, слышишь?
Но он оказался сильнее, и наконец ему удалось обнять ее, почувствовать под платьем эти тонкие косточки, это хрупкое напряженное тело.
— Ты его любишь? — повторил он.
Она зарылась лицом в его куртку.
— Смотри на меня! — Но она заупрямилась, и он, просунув руку под ее подбородок, силой поднял ее голову. — Любишь его?
— Да, да! — крикнула она, глядя на него. — Поезжай назад!
— Ты врешь. Ты не выйдешь за него замуж.
Она уже плакала:
— Нет выйду. Я должна. Он так считает, и дядя Джо так считает. Говорю тебе: я должна!
— Да как же ты можешь, малыш, милый? Ты же любишь меня, меня! Ведь любишь, правда? Значит, ты не можешь за него замуж! — (Она уже не вырывалась и горько плакала, прижавшись к нему.) — Ну, скажи, скажи скорее, что ты за него не выйдешь.