— Почему вы решили, что меня это заинтересует?
— Судите сами. Не я веду дело об убийстве. Но я искал ее в Оксфорде. Конечно, если вам это ни к чему, я столкуюсь с другой стороной. Просто предлагаю вам хорошую возможность.
Хорес направился к крыльцу. Шел он неуверенно, как старик.
— Давайте присядем, — предложил он. Сноупс подошел и сел на ступеньки. — Вы знаете, где она?
— Я видел ее. — Он снова провел рукой по затылку. — Да, сэр. Если ее нет… не было там, можете получить свои деньги обратно. Яснее сказать нельзя, верно?
— И какова же ваша цена? — спросил Хорес.
Сноупс принялся раскуривать сигару.
— Ну, говорите, — сказал Хорес. — Торговаться я не собираюсь.
Сноупс назвал цену.
— Хорошо, — согласился Хорес. — Я уплачу. — Он сдвинул колени, поставил на них локти и опустил на ладони лицо. — Где… Постойте. Вы случайно не баптист?
— Мои родичи — да. А у меня довольно широкие взгляды. Я не ограничен ни в каком смысле, сами поймете, когда узнаете меня получше.
— Хорошо, — сказал Хорес, не поднимая лица. — Где же она?
— Я доверяю вам, — сказал Сноупс. — Она в публичном доме, в Мемфисе.
XXIII
Когда Хорес, войдя в ворота мисс Ребы, приблизился к решетчатой двери, его сзади кто-то негромко окликнул. Уже наступил вечер; окна на потрескавшейся шершавой стене выглядели частыми светлыми прямоугольниками. Хорес замер и оглянулся. Из-за ближайшего угла по-индюшечьи высовывалась голова Сноупса. Он вышел. Взглянул на дом, затем в обе стороны улицы. Прошел вдоль забора и с настороженным видом вошел в ворота.
— Здорово, судья, — сказал он. — Парни всегда остаются парнями, верно?
Руки Сноупс не протянул. Вместо этого подошел к Хоресу вплотную с уверенным и вместе с тем настороженным видом, то и дело поглядывая через плечо на улицу.
— Как я всегда говорю, мужчине не вредно выбраться иной раз и…
— В чем дело теперь? — спросил Хорес. — Чего вы от меня хотите?
— Ну-ну, судья. Дома я об этом не проболтаюсь. Выбросьте начисто из головы эту мысль. Если мы начнем разбалтывать все, что знаем, никто из нас больше не сможет вернуться в Джефферсон, верно?