Последняя сказительница

Коричневое небо снова становится огненно-оранжевым и ярко-розовым.

Мы все сидим. Через несколько минут Рыжий уже храпит. Пушинка укладывается на бок, чтобы вздремнуть. Я бы всё отдала, чтобы стереть воспоминание о дронах и о том, что произошло. Вокси лежит на спине, рассматривая сквозь стекло шлема летающих в кроне маленьких ящериц.

Сума сидит передо мной, прислонившись к дереву и скрестив по-турецки ноги. Серебристый рог торчит из длинных прядей тёмных волос.

– Меня зовут Сума, – сообщает она.

Мои веки горят, и слёзы текут горячие, как из кипящего чайника.

Я вытираю нос, даже не стыдясь, насколько это неприлично.

– Знаю, – отвечаю я, понимая, что ещё не называла её по имени. – А меня – Петра.

– Петра, – повторяет она. – Спасибо тебе, Петра.

У неё дрожат губы, и я подозреваю, что она каким-то образом догадывается о неизбежной правде о судьбе матери.

– Зетта-один? – зовёт Пушинка, стуча зубами. – Мне холодно.

– И голодно, – бормочет полусонный Рыжий.

Я вдруг понимаю, как иногда чувствовали себя родители. Поднявшись, подхожу к границе рощи и смотрю, как меняется цвет неба.

Поля отсюда не видно, слишком далеко.

Я ковыляю к Рыжему.

– Одолжи мне подзорную трубу.

Он пожимает плечами, достает её из кармана, протягивает мне и снова закрывает глаза. На границе рощи я навожу трубу чуть ниже водопада и рассматриваю по крупицам. По обе стороны от водопада вдоль скалы разбросаны маленькие пещеры. Я оглядываю открытое поле. Следы яда медленно исчезают. Под водопадом раскинулось зелёное поле, цветом как Литин кактусовый сад. Но это просто луг. За полем снова джунгли. Там нет поселения, о котором говорила Нила.

Ни первого корабля «Плеяд». Ни людей.

В чём моя ошибка?

Кто-то стоит рядом. Поворачиваюсь и вижу Суму.

Я протягиваю ей трубу.