Но на этот раз я понижаю голос и говорю медленно:
– Había una vez, siglos en el pasado[37], Огненный Змей покинул мать, планету Земля, и отправился на поиски отца.
Я показываю на солнце-карлика.
– …который был намного больше и мощнее и находился дальше, чем солнце Сагана.
– Земля, – шепчет Пушинка, глядя вверх и влево. – Что такое Саган?
– Так, кто теперь прерывает рассказ? – вмешивается Рыжий.
Я продолжаю, потирая руки.
– Отец Огненного Змея – очень горячее солнце.
Я выворачиваю руки ладонями к слушателям.
– Когда Змей подлетел поближе, отец, приветствуя его, нечаянно выжег ему глаза, он ослеп!
Пушинка ахает и прижимается спиной к стволу дерева.
Представляю, как Лита хихикает, видя, что её истории рассказывают на новой планете. Я наклоняю голову.
– Бедняга. Слепой и без единого друга, который бы ему помог, он вернулся домой, к любящей матери, Земле, планете с бирюзовой синью и изумрудной зеленью, огромными океанами, полными рыб и китов.
Я смотрю на Суму. Она сидит, закрыв глаза, и улыбается. А по щеке течёт слеза.
Я наклоняюсь и таинственным хриплым голосом продолжаю:
– А ещё со множеством неоткрытых существ в морских глубинах.
Я поднимаю руки, и мои слушатели неотрывно следят за мной глазами.
– С такими высокими горами, где ещё не ступала нога человека. С глубокими пещерами, в которых не любовалась на кристаллы ни одна живая душа. Снежными вершинами, мерцавшими золотом при ослепительном свете отца Огненного Змея.
Я делаю глубокий вдох, решая: а что же дальше?
– Но, вернувшись в поисках матери, слепой Змей её не разглядел и подлетел слишком близко и слишком быстро.