Я привыкла быть единственным ребенком в семье. А теперь впервые задумалась: что, если бы мама с отцом не умерли и родили еще одного ребенка? Младшего брата, который не да вал бы меня Нелле в обиду? Или сестру, с которой я могла бы делиться самым сокровенным?
Всё было бы по-другому.
Мое сердце защемило от пронзительного одиночества, и я машинально взялась за левое запястье, хотя знала, что там пусто.
Тем временем мы вышли из перелеска и зашагали по дороге прямо. Заметив, что я задумалась, Олеа замолчал и заговорил, только когда мы приблизились к Узорной дороге:
– Ты переживаешь из-за дежурства?
Я вынырнула из своих мыслей. Само по себе дежурство меня не пугало, но было кое-что, что мне хотелось прояснить:
– А что, если волки придут?
Олеа чуть нахмурился.
– Мы их с зимы ни разу не видели. Но, если боишься, можешь ждать на обочине, что у поля, или даже за изгородью. Оттуда дорога как на ладони, а тебя не увидят. Чуть что – уйдешь полем.
Я нерешительно прикусила губу и вполголоса спросила:
– А если они меня учуют?
– Учуют? – озадаченно переспросил Олеа.
Мне было неловко, оттого что я выглядела полной трусихой, но всё же я продолжила:
– У них же нюх острый, разве нет? С такого-то расстояния… Они же хищники.
Олеа открыл рот, потом закрыл. Снова открыл. И наконец выдал:
– Ты подумала, что они настоящие волки?
Его реакция меня совсем смутила.
– Мне показалось странным, что они как-то связаны с пожаром, но…
Озарение накрыло меня, как раздраженная Ланда кастрюлю крышкой.
– Это люди?