Ветер подхватил облако радиоактивной пыли с горящей Чернобыльской АЭС и разнес его по всему Советскому Союзу и Европе. День за днем облако двигалось, меняя форму, пока к восьмому дню не рассеялось по континенту: от Москвы на востоке до Финляндии и Швеции на севере и западе, на юге достигнув Греции и европейской части Турции. Концентрация радиоактивных частиц в осадках была разной, самые опасные «горячие точки» пришлись на южную Германию, северную Италию и Эльзас. По крайней мере, так говорят. В Польше детям давали йод против рака щитовидной железы, в Германии в аптеках раскупили все йодовые таблетки. Молоко и зеленые овощи вызывали подозрения, скот не мог пастись на открытом воздухе, продукты питания из Восточной Европы запретили. Правительства в полной растерянности рассылали населению противоречивую информацию или вообще никак никого не информировали, пока уже не становилось откровенно поздно. Французское и британское правительства, казалось бы, лучше других посвященные в чудеса ядерной энергетики, вели себя апатично.
Считается, что на территории Великобритании лишь небольшой район находился в «средней зоне» радиационного поражения, а серьезному риску подвергся еще меньший клочок земли. 2 и 3 мая 1986 года сильный радиоактивный дождь из чернобыльского облака пролился над частью Северного Уэльса, Камбрии и Шотландии. В этих краях разводят овец. Правительство в Уайтхолле успокаивало, говорило, что беспокоиться не о чем, пока ученые не обнаружили у ягнят высокий уровень радиоактивного цезия. Только в Уэльсе зараженными оказались два миллиона овец. С 20 июня их перемещение и продажу ограничили, а сельскохозяйственное управление Уэльса начало тщательный мониторинг, который продолжается до сих пор. В то лето в Уэльсе нас предупредили, чтобы мы не пили стоячую воду, как будто мы обычно выбегаем на улицу и пьем из дождевых луж. Вся наша питьевая вода поступает из больших открытых резервуаров.
Прошел год после Чернобыльской катастрофы, но в двух тысячах километров от места взрыва 100 000 овец по-прежнему заражены и находятся на карантине, а ученые, тестируя траву, выросшую на валлийских холмах в этом году, обнаружили в ней повышенный уровень цезия. Как и почти все остальные, я неграмотный новичок в этой страшной теме и знаю о радиоактивном составе чернобыльского облака меньше, чем об арамейском языке, но я читала, что один из основных компонентов этого облака – цезий-137. Поиск информации (по телефону, у лорда Цукермана[151]) показал, что период полураспада цезия-137 составляет 30,5 года. Как я поняла, это означает, что половина ядовитой радиоактивности цезия-137, просочившегося в землю вместе с дождем, исчезает в течение 30,5 года, половина оставшейся части – за еще 30,5 года и так далее, ad infinitum[152], пока последняя частица цезия-137 окончательно не распадется. Животные, питаясь травой, испорченной радиоактивным цезием, снова удобряют почву ядом через свой помет; кроме того, цезий-137 навсегда впитывается в их кости. До наступления ядерной эры человечество не знало такого долгого порочного круга разрушений и всеобщего вреда.
Один валлийский фермер сказал:
– Меня пугает следующий [сезон ягнения] в 1988 году, потому что тогда чернобыльские овцы сами будут ягниться.
Никто не объяснил, что прекрасные и тихие холмы Уэльса, на которые выпал дождь, на неопределенное время стали опасной зоной, хоть и никак не отмеченной на карте. К февралю 1987 года здешним фермерам выплатили 2 604 000 фунтов стерлингов компенсации за овец, которых они не смогли продать. Они с горечью говорят, что их убытки это не покрывает.
То же самое – в Камбрии и Шотландии, где около 150 000 овец все еще заражены и находятся на карантине. Интересную новость сообщил фермер из Камбрии: землевладельцы должны хоронить овец, умерших от лучевой болезни, на собственной территории, но лично у него нет времени копать могилы в скалистой почве для пяти или шести животных, так что скоро в Озерном крае[153] будет вонять гниющими тушами. В той же степени – или еще хуже – пострадали почва, урожай, скот, средства к существованию тысяч и тысяч европейских фермеров. Насколько мрачны наши перспективы, можно понять, лишь оценив, сколько цезия-137 и других веществ приняла в себя почва от Норвегии до европейской части Турции. И если нас всех ожидает всего лишь финансовая катастрофа – нам еще повезло. Пока прогнозы относительно влияния радиоактивного облака на раковые заболевания слишком противоречивы, чтобы на них опираться. К сожалению, время покажет.
Правда в том, что мы не имеем ни малейшего представления, какой долгосрочный ущерб Европе нанес один ядерный взрыв мощностью 0,1 килотонны на западе Советского Союза.
А теперь рассмотрим самое слабое, наименее губительное средство в нашем арсенале боевого ядерного оружия, крошечную игрушку по сравнению с большими ракетами. Это американский 8-дюймовый артиллерийский снаряд со взрывной силой 0,5 килотонны, 500 тонн тротила, в пять раз сильнее Чернобыля. Но поскольку он предназначен для взрыва в воздухе, потенциал ударного, теплового и радиационного поражения этого снаряда превышает чернобыльский значительно сильнее, чем в пять раз. Атомные электростанции стоят на земле, а эти снаряды, как и любые другие, вылетают из артиллерийских орудий – так быстро, как только с ними управляются артиллеристы, по одному выстрелу в минуту. Согласно опубликованным данным, в распоряжении нашей стороны 3000 таких ядерных снарядов, у Советов – 4000, предположительно идентичных. Нам всерьез предлагают вести бои в центре Европы, стреляя друг в друга суперчернобылями. Какие еще нужны доказательства, что ядерное оружие – это безумие? И что безумны все те, кто создавал ядерные арсеналы, как на Востоке, так и на Западе?
Но нам говорят: нет, ядерное оружие – не безумие. Нелепо суетиться из-за разрушительных бомб замедленного действия, которые притаились на земле и мелькают где-то в морях и небесах. Да вы просто не знаете, что они вам помогают. Это никакое не безумие; это Оборона. И мы укрепили нашу Оборону еще сильнее, изобретя и изготовив в гигантских объемах самое сложное и смертоносное обычное оружие всех времен. Конечно, мы не хотим воевать, но всегда подозреваем Другую Сторону, поэтому подготовили все для ведения оборонительной войны, которая уничтожит либо весь мир, либо хотя бы Европу. Вас будут защищать от колыбели до могилы.
Статистические данные нелегко интерпретировать, и правительства часто ими манипулируют ради своих интересов. Но при этом они компактны, и если проанализировать информацию, взятую из самых надежных, авторитетных, неправительственных источников, они дадут общее представление об этом странном предприятии – Обороне.
Официально на всей планете царит мир. Локальные войны не считаются – ни для кого, кроме их жертв. Всемирные военные расходы в 1986 году, в Международный год мира, согласно надежным оценкам, составили 900 миллиардов долларов. (При этом статистика часто не успевает за расходами.) А если сравнить объем мировых расходов в 1983 году (последнем, для которого есть доступные данные) на военную сферу и здравоохранение, цифры составят 728,3 миллиарда долларов против 545 миллиардов. Получается, на сферу, которая помогает человечеству бороться с бедами, тратят на одну треть меньше, чем на сферу, которая эти беды создает. И это общая закономерность. Страны третьего мира выделяют на свои военные нужды больше, чем на здравоохранение и образование вместе взятые. Такое же соотношение мы наблюдаем в Советском Союзе, который использует свое богатство, чтобы соперничать с другой военной сверхдержавой.
За десять лет до 1985 года правительства стран третьего мира накопили 240 миллиардов долларов долгов за импорт оружия. В настоящее время в мире идут восемнадцать вооруженных конфликтов, охватывающих регионы от Ближнего Востока до Центральной Америки. Каждый год начиная с 1945‑го войны уносят жизни бедных людей, живущих в странах третьего мира, число погибших уже достигло 20 миллионов человек и продолжает расти. Никто не подсчитывал число жертв голода, вызванного этими войнами, но мы знаем, что прямо сейчас миллионы беженцев, покинувших свои дома из-за войны, страдают от голода в Эритрее, Эфиопии, Судане, Уганде, Анголе, Мозамбике, а также в Сальвадоре и рядом с ним.
Производители оружия, как коммунистические, так и капиталистические, экспортируют свою продукцию, не заботясь, кто ее будет применять и с какими последствиями. В этом они похожи на торговцев героином. В 1983 году мировой экспорт оружия составил 39,3 миллиарда долларов – это последние доступные данные. Стокгольмский международный институт исследования проблем мира считает, что сегодня эти показатели составляют не менее 50 миллиардов долларов или гораздо больше, поскольку их могла разогнать ирано-иракская война. Тайные сделки с оружием и обмен вооружениями по бартеру портят точность статистики. За счет дополнительных расходов – комиссионных, подкупов, открытой коррупции – стоимость оружия на экспорт только растет. В феврале 1987 года Министерство юстиции США подсчитало, что Министерство обороны страны ежегодно теряет не менее 100 миллиардов долларов из-за мошенников, использующих поддельные счета, двойную оплату или продающих некачественное оборудование[154]. Раньше считалось, что это грязный бизнес, который ведут грязные люди, торговцы смертью, а теперь правительства соревнуются, кто продаст больше оружия, и с гордостью объявляют о контрактах на поставки, которые заключили отечественные предприятия. Торговля героином, считай, безвредна по сравнению с тем, сколько людей убило наше оружие.
В 1984 году 26 980 000 мужчин и женщин носили военную форму 140 стран: вооруженные силы по всему миру насчитывали почти 27 миллионов человек. Это число как минимум не уменьшилось, объем огромной непродуктивной рабочей силы, которая не сеет и не жнет, но требует огромных расходов от тех, кто этим занимается.
Вооруженные силы находятся под управлением национальных министерств обороны, что, в общем-то, то же самое. В любой стране гражданские служащие этих бюрократических структур численно превосходят чиновников всех остальных национальных ведомств. В Министерстве обороны США работает более миллиона гражданских. В Великобритании на долю Министерства обороны приходится треть всех госслужащих.
Солдат нужно размещать, одевать, кормить, обеспечивать транспортом и оружием, бомбардировщиками и патронами. Это создает множество рабочих мест для гражданских. Согласно подсчетам, общее количество всех, кто занят подготовкой к войне, если не участвует в ней прямо сейчас, – включая вооруженные силы, бюрократический аппарат, научный персонал, поставщиков и производителей оружия – составляет 100 миллионов человек во всем мире.
Оборона подобна гигантскому искусственному червю-паразиту, который питается экономикой страны-хозяйки и ослабляет ее. Взгляните на три страны с самыми большими оборонными бюджетами. Советская экономика серьезно больна, британская – тоже не в лучшем состоянии, а на американской висит колоссальный долг, вызванный соответствующими расходами на Оборону.
Экономика – абстрактное слово, которое недостаточно ярко описывает ситуацию.
Оборона всегда создает врагов, этой хронической болезнью больны все правительства, поэтому читать учебник истории так грустно: сплошные войны, старых врагов заменяют новые. Можете ли вы поверить, что 1500 британских солдат несут постоянную службу в Белизе, потому что правительство Гватемалы претендует на территорию Белиза, как будто, получи Гватемала лишние 22 900 квадратных километров душных джунглей, жизнь ее нищих крестьян внезапно улучшится? Враги на микро- или на макроуровне не имеют значения для двух третей населения планеты. Они из года в год сражаются со своими собственными, настоящими бедами и всегда проигрывают.
ebooksa