– Отец не отпустит. Он не позволит выйти мне замуж за иностранца.
– Я подданный империи. Я учусь в Токио, знаю язык.
– Ты русский, Васири. Отец не очень любит русских.
– Это из-за войны? Да? Тогда убежим. Я заберу тебя…
Он вновь целует девушку, вдруг ощущает на губах соленое.
– Что ты? Ты плачешь?
Акина старается выдавить улыбку и утирает слезы ладонью.
– Я не могу ослушаться отца. Я люблю его.
– А меня? Меня любишь?
– Вася… – вдруг выговаривает девушка, впервые называя его так. Звучит чисто, без акцента. – Вася, я люблю тебя, но не могу стать твоей. Я не хочу огорчить отца и маму. Их воля – закон.
– Не следуй закону слепо – так меня учили.
Акина кладет руки на широкие плечи юноши, целует его в нос и губы, приникает к груди.
– Я не могу! Не могу!.. Я буду ждать тебя, Васири… мой Вася. Но стать твоей теперь не могу.
Василий гладит ее волосы, целует. Его руки дрожат, и он никак не может успокоить волнение.
– Вечером я уезжаю обратно. Акина, мы знакомы уже много лет. Ты знаешь меня и знаешь, я держу слово. Ты будешь счастлива со мной. Милая, посмотри на меня.
Девушка поднимает голову, в ее глазах слезы, а на губах слабая улыбка. Василий чувствует в груди боль. Как она хороша сейчас! Как желанна!
– Я вернусь за тобой! И увезу, даже если родители будут против. Никто не сможет меня остановить. Ты мне веришь?
Акина отступает на шаг, качает головой.
– Я верю тебе, милый. Я буду ждать. Васири…
Почему-то трудно сделать шаг к ней. Василий делает усилие, протягивает вперед руку и…