Он сел рывком, едва не сбив плечом стакан со стола. Прищурив глаза, посмотрел на огонек лампочки под потоком, ощутил движение и качку вагона и окончательно выплыл из сна.
Губы еще ощущали нежность губ девушки и руки чувствовали ее плечи.
Всего лишь сон. Или воспоминание о далеком прошлом. О первой любви, настоящей, чистой. И огромное желание вновь оказаться там, в старом саду наедине с Акиной. И не повторить ошибки, не оставить ее там.
Невозможно!..
Щепкин потер лицо, дотянулся до графина с водой, наполнил стакан и осушил его в два приема. Отодвинул шторку на окне, прищурился. За окном светлело. Уже утро…
Новый день начался с визита Зинштейна. Возбужденный встрепанный режиссер ввалился в купе капитана, бросил на того торжествующий взгляд и, выставив вперед руку с зажатой в ней папкой, патетически заявил:
– Несмотря на то, что вы втянули меня в явную авантюру и фактически бросили голого на баррикады, я все же сдержал слово! Продумал и практически оформил основной сюжет сценария! Конечно, надо еще расписать эпизоды, выставить реплики героев, но это уже детали! И это за несколько дней!..
Щепкин за время его тирады успел накинуть на себя рубашку и застегнуть пару пуговиц. Когда режиссер набрал в грудь воздуха для продолжения речи, он холодновато заметил:
– Я бесконечно рад за вас, Сергей Михайлович. Но, может быть, вы войдете в купе и закроете дверь? Мне бы не хотелось будить весь вагон и предстать перед соседями в неглиже.
Зинштейн сбился с торжественного настроя, смущенно посмотрел на не до конца одетого капитана и на смятое покрывало на постели, опустил руку и промямлил:
– Извините, Василий Сергеевич. Я спешил обрадовать вас…
– Поверьте, я бесконечно рад, Сергей Михайлович. Кстати, я сразу заявлял, что верю в ваш талант и в нашу счастливую звезду. Так что вы просто молодец! Может быть, чаю?
Зинштейн пожал плечами. Видя, что начальство не разделяет его оптимизм, он передумал продолжать беседу и решил зайти к Щепкину позже. О чем несколько скомканно и сообщил.
– Вам виднее. Нужна какая-то еще помощь от меня?
– Эм-м… вы не знаете, Диана Генриховна встала? Ей, видите ли, отводится, можно сказать, ключевая роль в фильме…
– Так вы сами узнайте, – сдержал улыбку капитан. – Ее купе соседнее с вашим.
– Как и с вашим, – вдруг парировал режиссер. – Неудобно как-то…
– Бросьте. У нас, творческих людей, некоторыми условностями можно пренебречь. Просто постучите. И заодно передайте мои пожелания доброго утра.
Зинштейн потоптался у входа, провел рукой по волосам, едва заметно порозовел, поклонился и вышел за дверь.
«Уж не влюбился ли наш гений в Диану, – вдруг весело подумал Щепкин. – Наша красавица флиртовала с ним исключительно ради стимуляции творческого процесса. Но, кажется, слегка перестаралась…»
ebooksa