– А почему ты решил, что это жалость?
Мальчик вновь сморгнул невольные слёзы. Только сырость здесь сейчас разводить не хватало… Аспид пересилил себя и заставил улыбнуться; улыбка вышла больше похожей на болезненный оскал.
– Вы приволокли меня сюда, – начал он, пытаясь сделать так, чтобы голос не дрожал. – Сковали мне руки, чтобы я не мог принять зверя… и теперь вот ты сидишь здесь… смотришь на меня сверху вниз… и объясняешь мне, каким должен быть настоящий воин?! Знаешь, это не слишком умно…
Некоторое время светловолосая ничего не отвечала, со странным выражением глядя ему в глаза. Потом снова вздохнула.
– Наверное, ты прав, – медленно произнесла она, поднимаясь. – Это всё с самого начала было глупо и жестоко. И совершенно бессмысленно. Поверь, никто из нас не хотел причинять тебе боль.
Женщина снова отошла к окну и взяла со стола пульт от силового замка. Аспид следил за ней неверящими глазами.
Светловолосая нажала на кнопку, и в тот же момент магнитные запоры на его запястьях звонко щёлкнули, открываясь.
Аспид не позволил себе потратить ни единой лишней секунды на удивление или размышления. Молниеносно, как на тренировке, он вскинул к груди сведённые руки, и в следующую же секунду его фигура растаяла в воздухе, растворяясь в облаке мучнистого желтоватого дыма.
Аспид прыгнул сразу же на самый большой угол, на который он только сумел растянуться спустя четыре с лишним часа полной неподвижности. После года тренировок скачок окончательно перестал ощущаться похожим на обычный полёт, как это бывало в самом начале – скорее он походил именно что на бесконечное растягивание в пространстве, когда Аспид почти переставал ощущать собственное тело. «Точка притяжения» тоже выбиралась уже не глазами, а словно сразу разумом, видимая мальчику точно так же отчётливо, как те мысленные образы, возникающие в сознании, когда он в Цитадели использовал Сферу, чтобы заглядывать во внешний мир.
Впрочем, словами это всё объяснить было практически невозможно – во всяком случае, гораздо сложнее, чем выполнить. Тули-па, в отличие от смертных, вообще старались не изобретать лишних слов там, где какую-то технику можно было просто продемонстрировать или объяснить с помощью мысли. «Как глаза тули-па видят во тьме, так и разум тули-па в действительности не нуждается в человеческой речи, малыш Аспид, – любила повторять донья Милис. – От смертных привычек трудно избавиться полностью, но и потакать им слишком уж сильно тоже не стоит…»
Как бы то ни было, точку притяжения Аспид в этот раз выбирал, практически не размышляя, поэтому не было ничего удивительного в том, что он оказался так близко от дома – на запылённой, засыпанной мелким песком обочине узкого шоссе прямо рядом с квадратным синим указателем «Луга – 5 км». Кажется, здесь было позднее утро, почти полдень – по крайней мере, если судить по теням от стоящих вдоль дороги высоких серых фонарей с бетонными ножками, похожих на перевёрнутые поварёшки.
Аспид бездумно побрёл в сторону от шоссе, меж зарослей облезлых берёз и высоких елей, не замечая, как мокрые колючие ветви хлещут его по лицу. Лес вокруг, постепенно становящийся всё гуще, почему-то дарил ему обманчивое ощущение безопасности.
Небо над головой было пронзительно-синим, а ковёр осенних листьев, укрывающий землю между голыми деревьями, пестрел красным, жёлтым и коричневым. Аспид присел на заросший плоскими грибами пенёк, похожий на кривую табуретку, опустил ступни в мягкий сырой мох и глубоко вздохнул, бессмысленно уставившись на опавший берёзовый лист под своими ногами. Чистый и прозрачный воздух пах недавним дождём; по листу, огибая капельки росы, стайкой бежали муравьи. Всё ещё немного тёплое солнце, нерешительно пытающееся согреть тёмно-зелёный выстывший ельник, ласкало кожу. Его золотистые лучи, пробивающиеся сквозь древесные кроны, робко касались лица мальчика и сразу же исчезали с него, путаясь в капельках воды, которые висели на иголках и на почти невидимых паутинках между пышных колючих еловых ветвей.
Было слышно, как где-то вдалеке мерно кукует кукушка.
В глазах Аспида дрожали злые беспомощные слёзы. «Только минутку, – пообещал он себе. – Всего только минуточку… и всё…»
Он всхлипнул и шмыгнул носом, прижимая кулаки к глазам.
Никто не увидит.
«И прощения просить… как в прошлой жизни… тоже никто заставлять не станет», – сказал себе Аспид, не отрывая взгляда от острых теней на пожелтевшей траве и пытаясь не замечать усиливающегося тревожного нытья глубоко в животе и противного холодка под ложечкой. Как же всё-таки по-идиотски всё вышло, а. Так облажаться. Так бессовестно, нелепо, безобразно напортачить в первом же настоящем бою…
– А ты не торо-опиш-шься, да? – раздалось вдруг мерзкое скрежещущее шипение над самым его ухом, и Аспид услышал, как вокруг одна за другой умолкают только что беспечно чирикавшие птицы.
Мальчик вздрогнул, торопливо утирая глаза. Не хватало ещё, чтобы заметили…
ebooksa