Исполинский многоногий паук с обезьяньим туловищем подбежал ближе, шустро перебирая многочисленными суставчатыми лапами, покрытыми редкой встопорщенной шерстью, и в ноздри мальчику тут же ударил резкий запах протухшей рыбы. Слюнявая бульдожья рожа Берона была почему-то сплошь покрыта мелкой желтоватой ряской, как будто тот только что вылез из какого-то пруда.
– А он тут просто, хрр… посидеть хочет. Хе-хе, – появившийся между двух белых берёзовых стволов Вельз закинул в пасть зажатый в правой лапе трухлявый мухомор и начал с громким чавканьем его жевать.
За его спиной мячил ещё один гад, похожий на огромного богомола с рыбьей головой и оскаленными острыми тонкими зубами.
Мальчик почти не удивился. Наверное, подсознательно он уже ждал чего-нибудь подобного.
Вот только голоса монстров звучали неприятно нагло. Впрочем, по имени назвать Аспида никто из них пока что так и не решился. И то хорошо…
Гигантский богомол встал на четвереньки – судя по всему, передвигаться таким образом ему было привычнее, – и проворно, словно каракатица, подполз совсем близко, выставляя перед собой зелёные зубчатые клешни. Потом он оглянулся на обезьяноголового и про-булькал что-то неразборчивое. «Как же его, а? Йамму вроде бы… или Абуми. Хотя, если тот разучился говорить, то имя ему всё равно скоро уже больше не понадобится…»
– Пошли, что ли, – Вельз сделал шаг вперёд, ухмыляясь кривозубой мордой и выпуская когти на тяжёлых растопыренных слоновьих лапах. – Хе-хе…
Аспид не шелохнулся, не отрываясь глядя в пылающие, словно фонари, жёлтые глаза. Если что, с одним он справится… наверное, справится. А вместе они сейчас не полезут.
Но Вельз не стал нападать. Он остановился в паре метров от Аспида и вдруг отвёл взгляд, явно не выдержав затеянной мальчиком молчаливой игры в гляделки.
– Тебя, хр-р… ждут, – прохрипел монстр, глядя куда-то поверх его головы.
– А с чего это ты вдруг взял, что я не собираюсь возвращаться? – мальчик со скучающим видом опёрся локтями о колени.
– А может быть, тебе там понра-авилос-сь? – прошипел Берон, хихикнув. – Может…
– Попридержи язык, низшая тварь!! – вырвалось у Аспида, и он встал.
Обезьяноголовый монстр нерешительно попятился к краю поляны, выставляя перед собой мохнатые лапы с острыми, как рыболовные крючки, чёрными коготками.
– Знаешь, у меня ведь очень, очень хорошая память, Берон. Ты действительно так уверен, что хочешь портить отношения со мной? – негромко спросил Аспид, медленно наступая.
Между его пальцев запрыгали мелкие мошки золотистых искр, и Берон тут же отпрянул и пугливо втянул голову в плечи, выпучив круглые глаза с непрерывно вращающимися зрачками.
– Значит, не уверен? – мальчик резко скрестил запястья, и в следующий момент обезьяноголовый оглушительно заверещал.
Дуга получилась отменной – стремительной, мощной и идеально выверенной. («Никогда даже не пытайся бить понарошку, малыш Аспид, – вечно приговаривал в таких случаях Вильф, в очередной раз беря его в замок. – Как только ты перестаёшь опасаться за свою жизнь – ты начинаешь проигрывать…»)
Окутанный невидимым пламенем Берон опрокинулся на спину, громко, по-собачьи скуля, и начал кататься по земле, разбрасывая в стороны слежавшуюся хвою и суча многочисленными паучьими лапами. Потом он налетел на полубогомола, и тот тотчас же отпрыгнул в сторону, снова упал на четыре костлявые ноги и на четвереньках перебежал за ближайшее дерево.
Аспид брезгливо ткнул обезьяноголового носком кроссовка в дёргающийся живот.