ГЛАВА XV
107. Есть такие души, которые очень хотят поспешить на пути святости, а идут скорее назад, чем вперёд, вдаваясь в неумеренные упражнения покаяния почти так, как те, кто, желая заставить свой голос быть выше, сильно портят его и поют ещё хуже, хоть и думают, что делают лучше.
108. В эту яму пали многие из них, ибо не хотели покориться своим духовным отцам, но пришли в такой разгул воображения, что решили, будто нельзя сделаться святым иначе, как только предав себя наистрожайшим упражнениям покаяния; будто бы святость только в том и состоит. Обычно они говорят, что кто мало сеет, тот мало и пожинает; но если они не сеют ничего иного, кроме семян плохо проведённых упражнений покаяния, то сеют они лишь плевелы самовлюблённости, вместо того, чтобы истреблять её.
109. Самое худшее — что такие неумеренные упражнения покаяния и неплодотворные строгости порождают и производят в сердце некую горечь или недружелюбие, которая не только распространяется на нас, но и вырывается против наших ближних, и которая отклоняется от истинного духа христианской жизни. Поскольку недопонимают лёгкости ига Христова и сладости любви, но только суровость строгого покаяния, то естество по этой причине получает разительный и неприязненный вид. И потому бывает заметно, что такие люди обычно поступают жестоко со своими ближними, строго наказывают их за прегрешения, считают их несовершенными и ещё меньше освятившимися людьми, поскольку видят их ходящими другим путём, не столь строгим и трудным, как их. Ещё в своих строгих упражнениях они часто доходят до того, что сами придумывают себе некоторые из них и гордятся этим; а поскольку видят некоторых людей, следующих им, то считают себя лучше других, что весьма препятствует их успеху на пути добродетели. Наконец, бывает и так, что они завидуют тем, кто не упражняет себя в столь жестоком покаянии и кому иногда Бог дарит больше благодати, чем им; из чего становится ясно, что они на свои дела уповали.
110. Молитва есть пища и обитель души, а душа молитвы — внутреннее умерщвление. И хотя телесное покаяние и все другие внешние упражнения, укрощающие плоть, хороши, святы и похвальны [если только делаются с умеренностью, соответственно состоянию, в каком кто находится, и совету нашего духовного водителя], от них не исходит никакой добродетели, если они не идут от внутреннего мира, а лишь надуваются ветром суетной чести. Поэтому надо знать, когда лучше всего применять внешнее покаяние.
111. Если душа начинает отвлекать себя от мира и от пороков, то должна строгим образом укрощать тело, чтобы оно удобнее покорялось духу и не оказывалось противным закону Божию. Тогда можно принять оружие поста, бдения и строгого содержания, дабы отсечь корни греха. Но если душа уже вступает на путь духа и хватается за внутреннее умерщвление, то надо усмирять и внешнее покаяние тела, поскольку тело и без того изнутри натренировано духом, сердце ослаблено, грудь отягощена, мозг насилован, да и в остальном всё тело измождено и почти не способно служить действиям души[88].
112. По этому умный и искусный учитель должен внимательно следить за тем, чтобы никогда не позволять душам предпринимать такие чрезмерные упражнения телесного и внешнего покаяния, к которым они бывают принуждаемы почитанием Бога, которое возымели к Нему в своих внутренних, тёмных и склоняющихся к очищению отделённости и возвращении. Причина этого в том, что непристойно томить тело и дух или совершенно ослаблять силы строгими и непомерными упражнениями покаяния, когда они и без того убавляются внутренним умерщвлением. Об этом очень метко сказал Св. Игнатий Лойола, что хоть на Пути Очищения и нужны телесные упражнения, однако они должны быть усмиряемы на Пути Просвещения и, тем более, на Пути Соединения.
113. Если же скажешь, что Святые в разные времена терпели ужасные упражнения покаяния, то отвечу, что они предпринимали это не без размышления и не по собственному желанию, но по совету своих начальников и духовных водителей, позволивших им это, поскольку они поняли, что Господь внутренне клонил их к этому; и то лишь для того, чтобы их примером посрамить небрежность грешников или унизить через это горячность духа[89], причинявшую им восхищения, присовокупить полезный противовес восхищениям их ума или ради других особенных причин, которые никоим образом нельзя преподать как всеобщее правило для всех и каждого.
ГЛАВА XVI
114. Необходимо знать, что покаяние, которое сам человек накладывает на себя по собственной инициативе, сколь бы жёстко и строго оно ни было, тем не менее, удобно и легко в сравнении с тем, которое он принимает на себя по совету и указанию другого. Потому что, если рассудить как следует, в основе первого лежит собственное благообретение и собственное волеизъявление, которые тем больше уменьшают и облегчают боль, чем более происходят от собственного выбора; но во втором случае всё тяжело: как само упражнение покаяния и умерщвления, так и приводящая к нему причина — воля и благоугодность другого человека, которому необходимо покориться.
115. Именно это хотел дать понять Господь наш Иисус Христос апостолу Петру, а через него и всем Своим последователям, говоря: Когда был ещё юн, тогда начинал упражняться в добродетели, поясался сам и накладывал на себя то, что тебе казалось полезным для умерщвления твоего. Когда придёшь в высшую школу, и в добродетели состаришься и станешь более наполненным, кто-то другой будет владеть тобой, и будет упражнять тебя в умерщвлении того, что ещё от повреждённого естества осталось. И если ты потом захочешь праведно последовать Мне, то ты должен отречься от себя самого, оставить свой крест и принять Мой, то есть быть довольным и страдать безропотно от того, что другой тебя умерщвляет и распинает.
116. Не думай, что есть разница между людьми — будь то отец или дети, друг или брат; даже те будут первыми, кто будет умерщвлять тебя, причинять страдание и восставать против тебя, пусть даже причина для этого у них была мнимой или они побуждались к этому одним лишь суемыслием и бесчестием. Довольно и того, что они почитают твоё добродетельное поведение за лицемерие или глупость и обман и потому будут стараться отвратить тебя от твоих святых упражнений. Такое, а то и что посерьёзнее, часто будет попадаться тебе, если ты желаешь искренне служить Господу и хочешь позволить Ему очищать тебя.
117. Будь уверен, что хотя и внешние средства умерщвления и упражнения покаяния, предпринимаемые по собственному выбору, являются добром, однако они не могут привести тебя к совершенству, поскольку укрощают только тело, но не очищают душу от внутренних восстаний и вожделений ума, которые есть истинное препятствие для совершенного созерцания и божественного соединения.
118. Очень легко духом покорять тело; но не телом дух. И потому мы должны беспокоиться о внутреннем умерщвлении и покорении духа, которое состоит в том, чтобы победить его беспорядочные движения, истребить самовлюблённость и отбросить собственное волеизъявление и благорассуждение, непрестанно и без изнеможения заботиться до самой смерти, в каком бы возвышенном состоянии мы в душе ни находились; ибо [как уже говорилось] внешние и телесные упражнения покаяния не являются достаточными для того, чтобы сделать нас совершенными.
119. Даже если кто-то сможет и захочет взять на себя все мучения, которые вынесли все люди мира, и исполнить всякое самое жестокое покаяние, какое до сих пор могло быть исполняемо в Церкви Божьей, — он всегда будет далёк от совершенства, если не позаботиться о внутреннем отвержении и умерщвлении себя.
120. Славным доказательством этой истины является то, что случилось с блаженным Генрихом Сюзо. Когда он двадцать лет провёл во власянице, со столь строгим воздержанием и жестокими упражнениями покаяния, что ужасно даже читать о них[90], — то случилось, что Бог посредством восхищения сообщил ему свет, давший ему понять, что он никогда ещё не вступал на путь совершенства и никогда бы не достиг его, если бы Господь не умерщвлял его разными напастями и другими насильственными средствами, способствующими его умерщвлению[91]. Из этого очевидно следует, как сильно внутреннее и духовное покаяние и умерщвление отличается от телесного.
ГЛАВА XVII
ebooksa