— А вы нет?..
— Не пойму. — Он начал растирать виски, его мучили в последнее время страшные головные боли. — Иногда кажется, что мы рядом с целью, что еще одно усилие... А иногда... Может быть, порочна сама идея? Цех не рассчитан на такое количество оборудования, и у нас все же не поточное производство.
— Вы инженер и отлично понимаете, что идея перспективная, — сказала Зинаида Алексеевна. — Это мы с вами зарвались, взялись за дело, которое нам не по плечу. Ступайте-ка к главному.
— Я бы давно сходил, — признался Анатолий Модестович. — Приказ по заводу, довести до сведения начальников цехов и отделов, а также их заместителей... — Он усмехнулся и покачал головой. — Нельзя идти. Черт с ней, с этой идеей.
— Какой приказ, о чем вы? — спросила Зинаида Алексеевна недоумевая.
— Да так.
— Вы что-то знаете и не хотите мне сказать!.. — Она нахмурилась, на лбу обозначились резкие, глубокие складки.
— Вам не идет хмуриться, — сказал Анатолий Модестович.
— Оставьте! Признайтесь, вы сейчас повторяли не свои слова? Николая Григорьевича?..
— Какая разница?
— Выходит... Ну и дура я, ну и дура! Не догадалась, когда он просил меня помочь вам!
— Он просил? — воскликнул удивленно Анатолий Модестович.
— Конечно. Неужели я бы согласилась? Никогда. Значит, он ушел специально... Почему вы не сказали мне об этом?
— Ушел он не из-за этого, — неуверенно возразил Анатолий Модестович. — Устал и вообще считал, что уважающий себя человек обязан уйти, когда почувствует, что начинает отставать от времени.
— Чушь, чушь! Никуда Николай Григорьевич не собирался уходить, я его достаточно знаю. Он и мне говорил что-то насчет того, что боится оставить цех на чужого человека, а я пропустила мимо ушей, не подумала.
— Виноват я, — сказал Анатолий Модестович.
— Все виноваты, и никто конкретно.
— Так не бывает.
— Увы, бывает и так. Теперь нечего разбираться. А вы завтра же, прямо с утра, ступайте к главному.
— Хорошо.