Джон Картер – марсианин

22
18
20
22
24
26
28
30

С этими словами он вынул свой меч из ножен и бросил его к моим ногам.

Через минуту солдаты и граждане, офицеры и знать столпились позади зодангской стражи, пытаясь пробиться к Трону Справедливости. Сотни людей высыпали на площадку, сотни мечей зазвенели у моих ног. Зат Аррас и его офицеры пришли в бешенство, но были бессильны что-либо сделать. Один за другим подносил я мечи к своим губам и снова отдавал их владельцам.

– Идемте! – сказал Кантос Кан. – Мы проведем Джона Картера в его собственный дворец!

Мои приверженцы собрались вокруг нас, и мы направились по ступенькам, ведущим к нефу Надежды.

– Стойте! – вскричал Зат Аррас. – Солдаты Гелиума, пусть ни один пленный не покидает Трона Справедливости!

Солдаты Зоданги были единственным организованным корпусом гелиумского войска, допущенным в храм, так что Зат Аррас мог быть уверен, что его приказ будет выполнен; но я не думаю, что он предвидел бурю, которая поднялась в ту минуту, когда солдаты двинулись к трону.

По всему амфитеатру засверкали мечи. Граждане бросились к зодангцам. Кто-то крикнул: «Тардос Морис умер – да здравствует Джон Картер, джеддак Гелиума!» Когда я это услышал, я понял, что только чудо могло предотвратить бунт и неминуемую затем гражданскую войну.

Я вскочил на пьедестал Правды и воскликнул:

– Стойте! Пусть никто не двигается с места, пока я не закончу! Достаточно одного удара меча сегодня, чтобы толкнуть Гелиум в кровавую войну, результатов которой никто не может предвидеть. Брат пойдет на брата, и отец на сына. Нет человека, жизнь которого стоила бы стольких жертв! Лучше мне подчиниться несправедливому приговору Зата Арраса, чем быть причиной кровавой распри в Гелиуме. Пусть каждая из сторон уступит другой в некоторых пунктах; пусть дело останется незавершенным до возвращения Тардоса Мориса или Мориса Каяка, его сына. Если ни один из них не вернется в течение года, может быть назначен новый суд; такие случаи бывали не раз.

И затем, повернувшись к Зату Аррасу, я тихо сказал:

– Если ты только не совсем дурак, то воспользуешься, пока еще не поздно, возможностью, которую я тебе открываю. Стоит мне сказать слово, и твои солдаты будут зарублены народом. Никто на Барсуме, даже сам Тардос Морис, не сможет предотвратить последствий этой резни. Что ты скажешь на это? Говори скорее!

Джед Зоданги, повысив голос, обратился к гневному морю собравшихся:

– Остановитесь, люди Гелиума! – закричал он дрожащим от бешенства голосом. – Приговор суда уже произнесен, но день возмездия еще не назначен. Я, Зат Аррас, джед Зоданги, приняв во внимание связи пленника и его былые заслуги, даю отсрочку на год или до возвращения Тардоса Мориса или Мориса Каяка в Гелиум. Можете спокойно разойтись по домам. Идите!

Никто не двинулся. Народ стоял в напряженном молчании, с глазами, устремленными на меня, как будто ожидая сигнала для атаки.

– Очистить храм! – тихо приказал Зат Аррас одному из офицеров.

Опасаясь, как бы это не разъярило толпу еще больше, я шагнул к краю площадки и, указав толпе в направлении главного входа, приказал ей разойтись. Она послушно повернулась и прошла, молчаливая и угрожающая, мимо солдат Зата Арраса, которые смотрели, дрожа от бессильной ярости. Кантос Кан и другие поклявшиеся мне в верности все еще стояли рядом со мной у Трона Справедливости.

– Идем! – сказал мне Кантос Кан. – Мы проведем тебя в твой дворец, мой принц! Идемте, Карторис и Ксодар! Идем, Тарс Таркас!

Презрительно взглянув на Зата Арраса с высокомерной усмешкой на губах, он повернулся и сошел со ступеней трона у нефа Надежды. Я со своими спутниками и сотней преданных нам гелиумцев последовал за ним. Ни одна рука не поднялась, чтобы остановить нас, хотя взгляды, полные ненависти, следили за нашим триумфальным шествием по храму.

На улице стояла толпа народа, но она расступилась перед нами, и, пока я проходил через город к своему дворцу, стоявшему на окраине, множество мечей было брошено к моим ногам. Когда я вошел во дворец, мои старые невольники упали на колени, приветствуя мое возвращение. Им было все равно, откуда я вернулся! Достаточно знать, что я с ними.

– О господин! – воскликнул один из них. – Если бы только наша божественная принцесса была здесь, что это был бы за день!