Женька открыла калитку и прислушалась. Показалось, будто там, в доме, кто-то вскрикнул… А потом послышался какой-то шум…
Во двор выбежал… Мельников! Немножко взъерошенный, без шляпы… с какой-то серой папкой в руках.
— Михаил Петрович, здрасьте!
— Что? Кто? А, Женечка! Счастье мое…
Вообще дачник выглядел как-то растерянно: щеки раскраснелись, глаза радостно блестели…
— А я как раз к Зое…
— Ой, не надо вам к Зое! Там… нет ее… нет… Давайте-ка со мной… я как раз в поля… там такие цветы, знаете, такие… фиалки, анютины глазки, колокольчики, лютики…
— Так дождь же!
— Дождь? Так он же кончается… вон синь какая… Солнышко!
— Ну…
— Даже и слышать не хочу никаких возражений! Я ведь завтра уезжаю, а вас так никуда и не свозил!
С обычной милой улыбкой Мельников схватил девушку за руку и потащил к мотоциклу. Вроде бы в шутку, со смешком — но попробуй вырвись. Да Женька и не пыталась… Раз уж человек завтра уезжает… А к Зое можно будет зайти и завтра! Как раз воскресенье — на практику не надо! Тем более и Макса что-то не видать. А завтра он будет точно! А если сегодня придет? А вот и пускай себе! Эх, надо было Зою предупредить насчет радиолы. Да теперь уж чего…
Теперь уж действительно было поздно метаться: грохоча двигателем, трофейный мотоцикл свернул с шоссе на полевую дорогу и лихо запрыгал по ухабам. Так что у Женьки зуб на зуб не попадал! Вот это лихо!
Максим чуть припозднился — только проводил бешено мчащийся мотоцикл удивленным взглядом.
Мельников, дачник… А в коляске, похоже, Женька! Ну да, она — в синем своем платье. И куда они так спешат? Ладно… Звали-то к Зое…
Входная дверь оказалась распахнута настежь.
Максим покачал головой и негромко позвал:
— Эй, есть кто дома? Есть кто-нибудь, спрашиваю!
Вроде что-то послышалось. То ли зов, то ли стон… Неуверенный такой, слабый…
Пожав плечами, молодой человек вошел в горницу.