Уайли принес бутылку к кассе, вытащил несколько мятых купюр из кармана, отсчитал нужную сумму, и продавец выдал ему сдачу монетами. Затем он засунул бутылку в бумажный пакет, и Уайли ушел. Тридцать семь секунд от начала и до конца.
Они еще раз просмотрели запись.
Но на ней ничего не изменилось.
– А теперь покажите мне окрестности, – попросил Ричер.
Они вернулись в машину, и Гризман медленно поехал на юг по булыжной мостовой, пытаясь повторить возможный путь Уайли, мимо того места, где его видел полицейский, между старыми кирпичными складами, и очень скоро они добрались до совершенно новой транспортной развязки, позволявшей двигаться направо, налево или прямо, к подъездным дорожкам нового жилого комплекса.
Гризман остановил машину. Двигатель работал на холостом ходу, дворники перемещались по ветровому стеклу приблизительно раз в минуту. Ричер посмотрел вперед на сотню тысяч окон. Большинство были темными, но в некоторых горел свет.
– Здесь дорогое жилье? – спросил Джек.
– В Гамбурге все жилье стоит дорого, – ответил Гризман.
– Интересно, как Уайли платит за аренду квартиры.
– Он не платит. Здесь нет человека, зарегистрированного под фамилией Уайли. Мы проверяли.
– Мы полагаем, что он использует немецкое имя.
– Ну, это совсем другое дело.
– Возможно, он сам его выбрал.
– Он вас оскорбил?
– Он предал свою страну. Мою страну.
– А вы любите свою страну, мистер Ричер?
– Майор Ричер.
– Возможно, вы уже ответили на мой вопрос.
– Я предпочитаю думать о ней со здоровым, но скептическим уважением.
– Не слишком патриотично.