— Пожалуй, это то, что называется колдовством, — неохотно проговорил сержант.
Все с любопытством уставились на него. Гость по рассеянности поднес ко рту пустой стакан, затем поставил его на стол. Хозяин налил ему.
— С виду это просто высохшая лапка, и как будто ничего в ней нет особенного, — сказал сержант, показывая какой-то предмет, который он вынул из кармана.
Женщина, скорчив гримасу, отшатнулась. Сын взял лапу и внимательно ее осмотрел.
— И что же в ней такого необыкновенного? — спросил мистер Уайт, забрав лапу у сына, чтобы получше ее разглядеть.
— Ее наделил волшебной силой старый факир, — сказал старший сержант. — Праведный был человек... Он хотел доказать, что жизнью людей управляет судьба и что никто не может безнаказанно противиться судьбе. И дал он лапе такое свойство: три человека могут просить ее исполнить три желания каждый.
Он говорил очень серьезно, и слушавшие его почувствовали, что смех здесь неуместен.
— Почему же вы не просите у нее исполнить три ваших желания? — спросил мистер Уайт.
Сержант снисходительно глянул на него.
— Я уже просил, — сказал он, и смуглое его лицо побледнело.
— И ваши три желания действительно исполнились? — спросила миссис Уайт.
— Да, исполнились, — сказал сержант.
— А больше никто не просил? — поинтересовалась женщина.
— Просил один человек. Не знаю, какие были первые его две просьбы, но третьим желанием была смерть. Потому-то обезьянья лапа перешла ко мне.
Он сказал это с таким скорбным видом, что остальные надолго умолкли.
— Послушайте, Моррис, если ваши три желания уже выполнены, талисман этот вам теперь ни к чему, — сказал наконец мистер Уайт. — Зачем же вы его храните?
Сержант сокрушенно покачал головой.
— Я, знаете ли, иногда подумываю о том, чтобы его продать, но, скорее всего, я этого не сделаю. Он уже причинил столько бед. К тому же люди не хотят его покупать. Одни подозревают, что это просто сказка, другие хотят сперва испробовать его, а потом уж заплатить.
— А если бы вам можно было высказать еще три желания, — сказал мистер Уайт, — вы бы их высказали?
— Не знаю, — ответил гость. — Не знаю.