Я возразил и сказал, что готов остаться хоть до утра. Я забыл обо всех своих сомнениях: таким волнующим и заманчивым казался мне этот новый мир, движимый ощущением безотлагательного и таинственного предназначения. Эта энергия, словно электрический ток, главным образом исходила от самого профессора. Позднее я узнал, что так он воздействовал почти на всех; даже Ван Дамм не мог противиться его влиянию, хоть и научился маскировать ворчливой критикой свои истинные чувства.
В мастерской на длинной скамье сидели двое. Старший обернулся, когда мы вошли, и его лицо расплылось в широкой улыбке. Не сдержавшись, он вскочил и сказал Скарсдейлу:
— Вы были правы, профессор. Все дело в длине волн. Все трудности позади.
Профессор улыбнулся, повернулся ко мне и формально представил меня.
— Это Норман Холден, — сказал он. — Превосходный историк и по совместительству наш радист. В экспедиции каждому отведены свои обязанности. Ван Дамм, например, будет отвечать за вездеходы[6].
Холдену было на вид лет сорок пять. Он сразу мне понравился: среднего роста, коренастый, с ровными белыми зубами, немного припухлым ртом и широко посаженными темно-карими глазами. Лицо у него было волевое и в то же время добродушное.
Второй человек, сидевший на скамейке, встал и подошел к нам. Джеффри Прескотту было примерно столько же лет. Он был прекрасным лингвистом и специализировался в области египтологии, но обладал и практическими навыками. В экспедиции он отвечал за картографию и стряпню, хотя его дарования этим не ограничивались. Нашему маленькому отряду повезло и с руководителем: помимо прочего, Скарсдейл был врачом и способен был вылечить любую серьезную болезнь, какая могла нам угрожать.
Как мне позднее рассказал Скарсдейл, Прескотт частично расшифровал столь заинтриговавшие профессора иероглифы, ставшие причиной нашей встречи. Сейчас египтолог извинился и сказал, что работа требует всего его внимания, иначе экспедиция не сможет стартовать вовремя. Он поглядел на Скарсдейла с воодушевленной улыбкой, махнул рукой и вернулся на свой конец скамьи. Скарсдейл, не говоря ни слова, достал из кармана почерневшую старую трубку и сжал в зубах желтый мундштук.
Обойдя мастерскую, мы оказались у другого выхода во двор; здесь находилась громадная примыкающая постройка, похожая на самолетный ангар. Скарсдейл толкнул бычьим плечом откатную дверь, и она с лязгом отъехала в сторону. Он прошел вперед и зажег свет.
— Прекрасные люди — Прескотт и Холден, — лаконично сказал он. — Лучших спутников и пожелать нельзя. Думаю, вы с ними сойдетесь.
Я щурился и мигал в ярком свете больших рефлекторов, свисавших с потолочных балок. Передо мной стояли два громадных серых вездехода. Эти, в отличие от виденных мною в саду и во дворе, сверкали новой краской и имели регистрационные номера. По бортам шли черные трафаретные надписи: «Большая северная экспедиция». На дверце первого вездехода значилось: «Командная машина»; чуть ниже стояло имя Скарсдейла. На дверце вездехода № 2 было проставлено имя Ван Дамма.
— Вездеходы номер три и номер четыре будут сопровождать нас в качестве резервных машин, — объяснил Скарсдейл и пригласил меня подняться по легкому металлическому трапу в свою машину.
Задвинув за нами раздвижную дверцу, профессор зажег в вездеходе свет и с довольно-таки оправданной гордостью стал показывать мне свои владения.
— Мы сконструировали эти машины вчетвером, чтобы преодолеть некоторые затруднения, с которыми я столкнулся ранее, — сказал он. — В вездеходах применен новый принцип фрикционной передачи. Помощь Ван Дамма, какими бы ни были его недостатки, оказалась неоценимой. Он также разработал новый тип форсированной аккумуляторной батареи. Мы сможем заряжать батареи по пути.
Скарсдейл показал мне просторный и продуманный с чрезвычайной изобретательностью внутренний отсек. В рулевой кабине, оснащенной окнами со скользящими заслонками, имелось также некое подобие штурманского стола и полки для книг и инструментов профессора.
Сзади находилась спальня, где могли с удобством расположиться три человека, а за ней маленькая кухня со всеми необходимыми принадлежностями. В машине была даже крошечная уборная, а также душевая кабина и раковина.
— Другие вездеходы ничем не отличаются от этого, — сказал профессор. — Если что-то случится с одной машиной, достаточно будет пересесть в другую.
Он помедлил.
— Вы не против изучить управление, я полагаю?
— С удовольствием, — ответил я. — Я хочу быть полезен не только как фотограф.
ebooksa