Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Капитан. А почему же?

Марков. Долго объяснять.

Капитан. Все гордость. Ну, ничего, может, еще ответит.

Марков. Едва ли. На письма чаще всего или сразу отвечают, или никогда. Ты лучше диктуй.

Капитан. Сейчас.

Пауза.

Красивая?

Марков. Диктуй!

Капитан. Пиши: привет матери; скажи, что скоро вернусь.

Входит корреспондент. Он в военном обмундировании, каска прицеплена к поясу, на груди болтается «лейка». Излишнее количество предметов военного снаряжения выдает в нем человека глубоко штатского.

Корреспондент. Написали?

Капитан. Сейчас. Доктор! У вас как?

Врач (из окна). Подвигается.

Марков. В Москву самолетом, а обратно?

Корреспондент. Тоже самолетом. У нас ведь тут в пустыне цинкографии нет. Подскочу в Москву с негативами, клише сделаю, – и обратно.

Марков. Примерно через неделю?

Корреспондент. Может, и раньше. Хотя кто знает?! Там, на западе, кажется, тоже что-то начинается. Скажут: Гофман! Три часа на сборы! Вот и не вернусь через неделю. Думаешь так, а выходит иначе. Я с вами тоже месяц назад договаривался за рекой встретиться, а вы в тылу окопались.

Капитан. Что?

Корреспондент. Шучу. Все известно. А я рад, что опять вас вижу, ей-богу. Меня, когда я у вас во время боев в батальоне сидел, уж ругали, ругали в редакции – что ты все у саперов да у саперов. А я говорю: люблю саперов!

Капитан. И правильно делаешь. Хорошие люди – саперы. Вон хоть Алексей Степанович! Ты спроси его, сколько он на гражданке мост строил? А?