— Так, так. А в Аспинке солнце разве пропало? Куда же оно делось?—продолжала шутливо Евгения Ивановна, хотя лицо ее оставалось серьезным и задумчивым. — Вот и хорошо, что мы с тобою решили поговорить на свежем воздухе... Сразу все вопросы выясним, чтобы в голове путаницы не было...
С крыльца спустились Андрей и Алла. Заметив сидящих, они, точно сговорясь, быстро прошли мимо.
Крышки парт дружно поднялись: в класс вошла Евгения Ивановна.
— Садитесь, пожалуйста, — произнесла она, и все насторожились, уловив в ее голосе сухую нотку.
Классная руководительница была чем-то расстроена. Кира поймала несколько вопросительных взглядов и пожала плечами. Она и сама заметила, что тете Жене еще с утра было не по себе.
— Наверное, плохо написали сочинение? — шепотом спросила Алла.
— Не знаю! — неохотно ответила Кира.
С тетей Женей у нее существовал уговор — никогда не заглядывать в тетради, которые та приносила домой для проверки, и не спрашивать об отметках.
Евгения Ивановна положила на стол тетради с домашними работами и начала урок.
— Мы с вами говорили о творчестве Льва Николаевича Толстого, теперь подведем итоги, — начала преподавательница, стягивая на груди пуховую шаль. Кто-то нечаянно стукнул крышкой парты. Евгения Ивановна поморщилась.
— «Лев Николаевич Толстой сумел поставить в своих работах столько великих вопросов, сумел подняться до такой художественной силы, что его произведения заняли одно из первых мест в мировой литературе». Так сказал Владимир Ильич Ленин...
Хотя в классе стояла небывалая тишина, Евгения Ивановна часто прерывала объяснения, точно к чему-то прислушиваясь. Наконец, отогнув обшлаг своего темного платья, она взглянула на часики и пододвинула к себе тетради. За партами начался шепот.
Первым получил свою тетрадь Андрей.
— Тему партизанской войны ты разработал неплохо, но стиль, Андрюша, как всегда, хромает, и с запятыми ты не дружишь, а поэтому пришлось поставить тебе тройку,— заметила Евгения Ивановна.
Одну за другой она раздавала работы, стопка тетрадей постепенно таяла. И вот, наконец, остались только две.
— Скажите, — вдруг обратилась Евгения Ивановна ко веек?, кладя ладонь на одну из тетрадей. — Честно или нет ученику девятого класса списывать у другого?
На миг все затихли, затем послышался глухой ропот.
— Признаюсь, немало расстроилась. Никак не ожидала, чтобы у нас были нечестные люди, — продолжала при полной тишине преподавательница. — Сочинения неплохие, но кому-то из двух придется написать его заново. Я не могу выставить обоим ученикам одинаковые оценки. Один трудился, а второй воспользовался его трудом.
Евгения Ивановна, взяв обе тетради, открыла их.
— «Образ Наташи Ростовой» — прочла она и заглянула в другую тетрадь.
ebooksa