– Кто же тут? Откуда? Какая-то неприятность? – смеясь, спросил пан Анджей.
– Не могу поведать, – говорил прибывший. – Мне охота на войну и к рыцарскому ремеслу. Имя моё Теодор, а если хотите фамилию… то из Забора.
Он напряжённо пожал плечами.
– Что же ты думаешь, как стоишь, без доспехов, с мечиком, как на птичек, в поле идти! А конь у тебя есть?
– Конь есть, доспехи и что нужно куплю.
– Купишь? То-то у пани матери гроши рванул: ты видишь, подлец.
– А что же было делать? Ведь это не кража?
– Безумная голова! – изрёк, приглядываясь к нему, пан Анджей, и повернул его несколько раз в дверях палатки. – На что тебе это сдалось? Силы никакой, жук… в первой лучшей давке свои задавят тебя; и девушкой выглядишь, ей-богу.
Парень раскраснелся.
– Если бы я хотел сжалиться над тобой, на что же ты мне сдался? Нянька тебе ещё нужна. Ты один? – прибавил Брохоцкий.
– У меня есть старый слуга.
– Два лишних рта? А здесь и так часто нечего есть!
– Я сам прокормлюсь.
– Материнским грошом, – смеялся Брохоцкий, – вот это мне парень!
Затем затрубили во второй раз. Прибежал оруженосец, объявляя, что лагерь начал собираться и что скоро для хоругви дойдёт очередь.
Таким образом, Брохоцкий, как можно живей пошёл надевать лёгкие доспехи, какие использовали для похода. Он думал, что избавился от парня, но тот упорно стоял у палатки.
– Мой ты Теодорик! – крикнул он. – Или как там тебя зовут, – ступай откуда пришёл. Я тебя не возьму. Почему ты хочешь ко мне присоединиться, когда тут столько других есть, которые тебя охотно вместе с деньгами возьмут.
– Не пойду от вас, – сказал молодой человек, – как вы хотите, уж вы-то меня не прогоните. Потащусь, хотя бы били. Я на вас первого наткнулся, Провидение Божье. Я себе так сказал, что куда меня глаза приведут – останусь.
– Настоящая неприятность! – воскликнул Брохоцкий. – Иди же ты!
– Не пойду! – крикнул смело Теодор.