Что тут было непонятного? Дед полюбил Зэю. Она изменила нашу жизнь. Наверное, только Старый Зорго понимал все последствия происходящего. Я знал, что он чувствует. Имел ли он право рисковать жизнью смертных ради спасения группы Зига? Ведь спасение Зига – это его долг. Это не долг смертных. Что я мог сказать ему? Пообещать, что сделаю все, чтобы Зэя с друзьями вернулись? Но дед не любил обещаний. Сам никогда не давал и от других не любил слышать. Война не знает обещаний.
Я сказал:
– Дед, для нас с Зигом Зэя как сестра. Даже больше. Потому что она не крыса. И мы помним свой долг.
Дед коротко взглянул на меня. Он понял. Хотя я, может быть, сказал не так, как надо было. Просто сказал, как чувствую.
– Возвращайтесь.
Дед отвернулся, и мне показалось, что он хочет еще что-то сказать, но все слова сейчас были ни к чему. Война полна счастливых и несчастливых случайностей.
Мы с Зенгом побежали следом за ребятами. Машины были готовы к взлету. Кроны деревьев стали полупрозрачными. Вскоре над нами открылось небо. Зэя с Тиром были вместе. Мы прыгнули в их коптер. Би и Сон помахали нам, показывая, что готовы. Три зеленых машины поднялись в воздух, и мы направились к ремонтному заводу. Точнее, к тому, что осталось от него. Бо́льшая часть его корпусов была разрушена. От 3-й Окружной до Храмовой площади лежала безжизненная равнина. Где-то там, под землей, ждала помощи группа Зига. Механические чудовища окружили их и готовились уничтожить.
После выполнения задания Зиг должен был вернуться, используя подземные ходы или по поверхности. Но все пути отхода были перекрыты. Под землей робокрысы контролировали 2-ю и 1-ю Окружные. Сверху псы и хранители патрулировали плоское безжизненное пространство, на котором невозможно было ни скрыться, ни затаиться. Равнина просматривалась на сотню метров вокруг. Зиг должен был вернуться не позднее чем за два часа до заката. Он не знал, добрался ли связной. Придет ли помощь. Но он был готов прорваться, когда наступит время. А сейчас крысы сидели и терпеливо ждали. Никто из них не боялся смерти. Они просто выполняли приказ. Ожидание не было томительным. Оно было частью плана. Если помощь не придет, они выйдут на поверхность и двинутся к линии фронта, чтобы пересечь ее. Прорвутся сквозь ряды псов и хранителей, помогая друг другу и теряя друзей.
Мы пролетели над работающими машинами. Увидели, как наши атакуют их. Как бьется и пульсирует яростная схватка. Как вспыхивают искры от ударов хлыстов по стальным корпусам. Как псы отражают атаки, не позволяя «Белым повязкам» разрушать машины. В пылу схватки никто не поднял головы, чтобы рассмотреть нас. Но, возможно, кто-то из хранителей заметил нас и сообщил Верховному.
Вскоре мы пересекли линию, где когда-то проходила 2-я Окружная. Подростки посадили машины, поставив их треугольником. Не выходя, стали наблюдать. Тир смотрел в сторону храма. Оттуда в любой момент могли появиться коптеры противника. Его друзья повернулись к линии фронта, чтобы вовремя обнаружить псов, если они появятся с юга.
Зэя спрыгнула с коптера и встала на колени в центре, между машинами. Она приложила руки к земле. Мы с Зенгом повторили ее действия. Услышали, как она с помощью Протто пытается понять, где находится Зиг и поймать его сигнал. Стояла напряженная тишина. Изредка я слышал ее голос, сильный и ровный: «Зиг, это я, Зэя, откликнись!» Пространство вокруг Зэи расчистилось от камней и пыли. Поверхность земли стала ровной и полупрозрачной. Осветилась. Наконец Зэя откинулась, выпрямилась, подняла руки. В ее глазах стояла боль.
– Я не слышу их. Может быть, нам попробовать в другом месте? – отчаяние звучало в ее голосе.
Мы понимали, что взлет привлечет внимание хранителей, что мы действуем наугад и неясно, получится ли у нас в новом месте.
– Знаешь, Зэя, твои слова сливаются с мыслями крыс. Они могут не слышать их из-за того, что сами в это время размышляют о своем, не пытаются услышать. Нужен другой сигнал. Я подумал, может быть, ты сможешь усилить сигнал Зенга? Его песню.
Мысль была безумной, но весь мир вокруг нас был тоже безумным.
Зэя удивленно посмотрела на меня. Молча взяла за лапу Зенга и поставила его в центр очищенного от камней круга.
– Пой, Зенг. Пой.
– Давай, брат, что-нибудь позабористей. Чтобы сам Зиг захотел пуститься в пляс.
Зенг помолчал немного и запел. Его услышали Тир с друзьями. С удивлением взглянули в центр очищенного круга и снова стали напряженно смотреть на горизонт. Я коснулся поверхности и почувствовал мощный, усиленный Зэей звук песни. Это была наша песня. Наверное, это была взрослая песня, но мы все знали ее с детства. Я вспомнил, как пел ее отец. Мы многого не понимали в ее словах. Только дед теребил усы и посматривал на нас с усмешкой. Он единственный знал, что значат эти слова.
Я почувствовал, как вибрирует поверхность земли. Увидел, как расходятся концентрическими кругами из-под ног Зенга дрожащие волны ритма. Как огибают они сидящую на коленях Зэю и уходят в мертвое, безжизненное пространство каменной пустыни вокруг нас. Зенг допел песню, и Зэя стала снова напряженно вслушиваться.