Полудницы

Скоро путники пошли вниз, под гору. Двигаться в темноте им приходилось осторожно, чтобы не споткнуться на каменистой тропе и не упасть.

– Вы не смогли помочь полуднице у подземного озера, потому что это не ваша битва, – прервала монахиня долгое молчание. – Вы умеете лечить тело, но в духовном мире свои законы.

– Что же мне делать? – Доктор помрачнел. – Моя битва почти проиграна: я до сих пор не знаю, где дочь…

– Ваша битва только началась. Прежде всего, позаботьтесь о детях, которых спасли. И еще: молитесь о дожде.

– Молиться о дожде? – усмехнулся Илий. – И все? Это «моя битва»?

– Угу, – кивнула София.

И, посмотрев на него серьезно, вопреки своей привычке не улыбнулась.

Глава 33

Пустошь

Где-то около четырех часов ночи они сделали вынужденный привал. Девочка проснулась у доктора на руках, огляделась, увидела в темноте незнакомых людей, которые несли ее неизвестно куда, и закатила такой концерт, что все живое в округе разбежалось и разлетелось по кустам. Несмотря на то, что она пришла в себя, лоб у нее все еще пылал, и она закашливалась, особенно когда сильно плакала.

– Возможно, она голодна, – предположила София.

В припасах нашлась буханка монастырского хлеба и молоко, которое, к сожалению, никуда не годилось, потому что успело скиснуть на жаре.

Девочка выплюнула хлебный мякиш, но, когда ей дали воды, пила жадно, а потом немного успокоилась и вновь уснула.

Не только дети, но и взрослые нуждались в отдыхе. Илий лег на землю, не замечая острых камней, София прислонилась к валуну и закрыла глаза, не шевелясь. Разделили хлеб, Дэн хотел отдать свою долю Максиму, но доктор запретил.

– Восстанавливай силы. Мальчик не сможет сам пройти такое расстояние. Поэтому завтра нам придется нести детей на себе. Поешь и ложись спать. У нас пара часов на отдых.

Парень проворчал что-то себе под нос, но быстро сдался и уже через пять минут храпел, запрокинув голову на рюкзак. Максим устроился рядом с ним, свернувшись калачиком, и только время от времени ворочался во сне.

К доктору сон не шел. Страшные происшествия минувшего дня пестрой лентой крутились перед его глазами. Но ни одно из них так не пугало его, как то, что он ни на пядь не приблизился к дочери.

Наконец он уснул тяжелым, тревожным сном, а маленькая девочка лежала у него на руке, как на подушке.

Только София не спала. Она сидела, не шелохнувшись. Ее лицо и пальцы краснели в отблеске углей, на бусинках четок мерцали огоньки, губы шевелились, произнося слова ветхозаветных псалмов.

Небо на востоке начало светлеть. Янтарное озеро разлилось на горизонте, из мрака выплыли очертания синих гор.