Пляска Бледных

— А, — понимающе улыбнулся мальчик. — Спасибо. Я тебе одни хлопоты доставляю, извини.

— Ерунда всё это, — просияла девушка, внутренне готовая рвать и метать. — Ещё ты говорил, что девушку встретил. Какая она?

— Красивая, — всё ещё медленно протянул парень. — Не знаю. Такое чувство, будто она звала меня, тоже, как ты, искала. Но я её во снах видел. А потом шёл, как сон показывал, и встретился с ней. Мы даже поговорить не успели. Просто увиделись — и всё, правда.

Сильфа понимающе кивнула. Затем протянула брату бутылку с водой.

— На, выпей, освежись. Нам ещё домой идти, помнишь?

— Я да, это, с Гертрой поговорить хочу, — ответил мальчик, сделав длинный глоток.

— Я тоже, — усмехнулась девушка, поднимаясь на ноги. Протянула руку брату, помогая встать. Оба подошли к самой набережной. Путь отсюда до дома предстоял неблизкий, и лучше было воспользоваться трамваем. Сильфа, не долго думала, вскинула руку ближайшему, будто стопить намерена — и её затея увенчалась успехом.

Вагон почти пуст — отлично. Можно сесть, расслабиться, передохнуть. Брат и сестра заняли места в хвосте вагона. Сильфа не отпускала руку Орне.

— Иногда мне кажется, ты слишком меня опекаешь, — пожаловался мальчик, на что девушка только вздохнула, отведя взгляд.

— Ты нервничаешь, — продолжал он, смотря на неё. — Что случилось, Сильф?

— Я б курила, так в транспорте нельзя, — пожаловалась она. — Ничего такого, добывала еду, виделась с учителями, узнавала, как там что. Домашнее обучение на следующий год так же возможно. Правда, здорово?

— Угу, — кивнул Орне.

Уже третий год, как он не ходил в школу. Постоянные приступы, забывчивость — сёстры решили, что так для него будет лучше. Весь необходимый материал они давали ему сами. Но что-то явно не так. В течение всего дня его преследовало очень странное, ранее незнакомое чувство. Это был даже не страх, не сомнение. Он не мог подобрать слово, чтобы описать эту новую эмоцию. Будто что-то стучалось внутри, что-то отчаянно рвалось наружу — и никак не могло пробиться.

Его напряжение не ускользнуло от глаз сестры, и он задал ей тот же вопрос, который задавал уже множество раз.

— Что происходит, Сильфа? Что случилось?

И, как обычно, она погрустнела, отвела взгляд. Но потом улыбнулась, обняла его, успокоила.

У неё это получалось лучше, чем у Гертры, хотя девушка ничего не делала. Просто обнимала и говорила, что так надо, и всё со временем узнаешь. От её слов не клонило в сон, не возникало ощущения тревоги. Просто становилось спокойно: да, так надо. Всё узнается со временем.

Сперва метро, а там и до конечной, к Алексеевке, к новостроям, и дальше — к лесной черте, домой. Добрались быстро, в молчании. Орне всё ещё отходил от увиденного, воспоминания прошедшего утра медленно возвращались к нему. Снова думал о высокой женщине у моста, о приятном, нежном, как у Сильфы, голосе, и её тёплых объятиях. Она хотела говорить с ним, звала с собой. И с ней было так хорошо, так уютно. По-странному знакомо. Будто всё это уже с ним было, будто он всё это переживал.

Хотел ли он делиться своими мыслями с сёстрами? Едва ли. Он боялся обеих. Боялся, хотя и доверял им. В конечном итоге, кроме Сильфы и Гертры, у него особо никого и не было. Большую часть времени проводил за книгами, которые — опять же, — подкидывали сёстры, и заданиями по школе. Сильфа ему помогала. Только любые расспросы о том, что происходит, заканчивались одним и тем же. И что-либо спрашивать после — совсем не хотелось. Ничего не хотелось в принципе.

С этой же женщиной всё иное. Они виделись всего ничего, но так легко, так свободно. Хорошо и уютно, по-настоящему уютно. Словно, она знала о нём больше, чем он сам.