Пляска Бледных

Мальчик мотнул головой, отвлекся от мыслей.

— Ты чего? — Сильфа окинула его взволнованным взглядом.

Сестра заметила, что её брат снова ушёл в себя. Толкнула его легонько, спросила, как он, всё ли хорошо, почему грустит.

Тот слабо кивнул, давая понять, что всё в порядке, мысленно удивляясь тому, сколько же мыслей появилось у него в голове, что вызывало ещё большее внутреннее беспокойство.

Пройдя по лесу, они вернулись к своей палатке. Застёгнута: Гертры на месте не было, гуляла по чаще. Возможно, отправилась на старое пожарище курить полынь, как она обычно и делала, ничего никому не объясняя.

Дети снова сели на траву.

Сильфа извлекла новую сигарету, чикрнула зажигалкой и впервые за время встречи наконец по-настоящему спокойно выдохнула — дома, всё хорошо, брат нашёлся и почти в порядке. И вкус смол жёлтых «Верблюдов» возвращал память о далёкой пустыне детства.

Что до самого Орне — тот лёг ей на колени, смотря на чистое небо, тронутое ветвями клёнов и осин, что росли здесь повсюду.

Послышался шорох листьев — старшая сестра возвращалась. Увидев, что оба ребёнка уже на месте, она заспешила к ним.

Мальчик уловил, как Сильфа впилась в неё взглядом, который можно было приравнять к испепеляющему. Но та проигнорировала молчаливый выпад, полностью сосредоточившись на брате. Она не задавала вопросов, не успокаивала особо. Просто взяла за руки и внимательно заглянула в его глаза. Мальчика пробрала дрожь. Впервые за всё это время он по-настоящему испугался, ощущая злобу сестры. Гертра была в ярости — но не на него. И не на Сильфу. Вспышка — и дикая, безумная головная боль. Он почувствовал, как средняя сестра обняла его за плечи, прижалась к нему, ощутил ее дрожь. Старшая оставалась неумолима. Бесстрастное, холодное лицо — хуже маски, хуже смерти. И немигающий взгляд.

Сильный укол в сердце заставил мальчика скривиться, закусить губу. Сильфа обняла его крепче. Щекой мальчик ощутил, что сестра плачет.

Потом — странное, необъяснимое спокойствие. Опять. Опять тяжёлые веки, сонливость, тяжесть. Хочется прилечь. Его опускают на траву. Обнимают, разминают плечи. Спокойствие. Нет тьмы. Есть отсутствие света. Есть лёгкость, которой хочется отдаться, в которой так приятно плыть. Круги по воде. Шелест листвы. Эхо небесных птиц и звенящие крылья множества сияющих мотыльков. Благо.

Сквозь дремоту мальчик слышал какие-то голоса — сёстры о чем-то спорили. Обрывки слов доносились до слуха, теряя какое-либо значение. Потом — снова вспышка.

Он всё ещё лежал, не размыкая глаз, но слушая. Сёстры отнесли его в палатку, а сами продолжали спор. Наконец, заметили, как он проснулся, замолчали.

Звук расстёгивающейся молнии — и внутрь протиснулась улыбающаяся Сильфа.

— Мы отойдём. Побудь здесь, ладно? Помнишь ведь, что до завтра тебе нужно Герметический свод прочесть?

— Угу, — слабо ответил мальчик.

— Умница, — она похлопала его по щеке. — Лежи, отдыхай. Я скоро вернусь, потом поговорим, ладно?

Она вышла из палатки, а затем обе удалились в глубь леса.

Орне тряхнул головой, подбирая под себя подушку. Чушь какая-то. Подобного раньше не было. Обычно после такого он мог проспать полдня, а то и весь целиком. А теперь — почти сразу очнулся. Что-то явно не так.