Пляска Бледных

— Лучше, — признался Орне. — Спасибо тебе, правда. Сам не знаю, как я здесь оказался. Помню только — тёмное всё такое, совсем. Тёмное, но тёплое, приятное.

Сильфа насторожилась, взяла его за руку, чувствуя напряжение в его голосе. Кивнула продолжать.

Тот сглотнул, задрожал — воспоминания давались ему очень тяжело.

— Там была девушка, — заговорил он, тряхнув головой. — Странная такая. Но красивая. Не знаю, на кого похожа. Сложно описать. Она сидела на кровати и ждала меня, улыбалась мне. Потом… — мальчик зажмурился, борясь с внезапным приступом головной боли.

— Не можешь вспомнить? — переспросила сестра.

Тот молча кивнул:

— Могу, но тяжело. Сам не знаю, почему так. Она звала — я пошёл. И что-то страшное ещё, что-то холодное потом было…

Он скривился, закусив губу.

Сильфа, не раздумывая, притянула его к себе, поцеловала чело, принялась гладить и успокаивать, мысленно проклиная старшую сестру за всё хорошее. Ему же только формально четырнадцать, на деле — совсем маленький, совсем несмышлёный.

«Нельзя так с ним, — мысленно кричала Сильфа, — нельзя, ты его совсем убьёшь».

Мальчик всё ещё трясся в попытках бороться с накатившей истерикой — и девушка успокаивала его. Нежными словами и касаниями она помогала ему прийти в себя, вернуться в реальный мир, не поддаваться нахлынувшей пустоте. Открыть глаза и видеть мир — смотреть на неё, а не в себя.

Снова мрак, снова туман. Дикий, пронзительный лай — и множество огней вдали. Хата за хатой вспыхивают соломенные крыши, разнося пожары. Воздух полнится пеплом и криками, топотом и лошадиным ржанием, волчьим воем и криками людей. Темно, холодно. Стук сердца заглушает весь остальной шум — весь, кроме такого же громкого, страшного смеха.

Орне бился в приступе паники, уткнувшись в сестринскую грудь, а Сильфа молча обнимала его, стиснув зубы. Напряглась, ощущая брата.

Вот он, сидит у пылающей хаты, закрылся от всего, зажмурился. Ночь, но от пожаров ясно, как день. Сидит, плачет. Не может встать.

Девушка подбегает ему, хватает под руки. Мальчик ещё совсем-совсем маленький, ему и пяти не исполнилось. Сестра-то старше, сильнее. Тащит его изо всех сил, в сторону от села, за черту, подальше от всех. Окропляет студёной водой, тормошит. Кричит на него, чтоб жил, чтоб не сдавался. Чтоб жил.

Парень резко открыл глаза, видя перед собой перепуганное лицо сестры. Выдохнул, отодвинулся от неё, сел на траву.

— Ты как? — осторожно спросила Сильфа, протянув руку.

— Нормально, — медленно протянул Орне. — Извини, опять нахлынуло. Давно ты здесь?

Та радостно замотала головой.

— Не очень, минут двадцать. Нашла тебя у реки, покормила. Ты рассказал мне, как здесь оказался. Гулял — и заблудился, потом уснул.