— Да, — ответила она. — Я закрыла ставни. Помоги мне нести мою боль.
Я осторожно вышел из маленькой комнатушки, в которой зародилась моя тревога, и спустился по лестнице, устланной ковром, похожим на светящийся снег.
На первом этаже ощущалось тепло недавнего человеческого присутствия.
Я протянул руки к ее груди.
— Она сильно увеличилась со вчерашнего дня. Она поглотила все мои силы.
Я простонал:
— Она тяжелая, она невероятно тяжелая…
— Только твоя рука способна облегчить мою участь.
— Я слышу шаги на улице, Ромеона.
— Они не войдут сюда, потому что твоя рука облегчает мои муки.
Она перевела покрасневшие глаза на дверь.
— Они не появятся, пока твоя рука останется на мне.
Послышалась суматошная беготня множества людей, звон сабель, короткие приказы, крики ужаса.
— Они нашли Эркенслаха, — невнятно, словно издалека, пробормотала она.
— Вот как!
— Да, мертвого…
Ее грудь напряглась, словно туго надутый шар.
— Поддержи ее, — умоляюще прошептала она.
— Я больше не в силах поддерживать ее, Ромеона.
В ее глазах вспыхнуло отчаяние.