— Это жестокая и глупая женщина, — воскликнул аптекарь Цукербайн. — Когда я оформлял патент на свой эликсир от болей в желудке в королевской конторе в Дрездене, и получил разрешение напечатать на этикетке герб Саксонии, я отправился в Гейерштайн, чтобы предложить герцогине мой эликсир. Знаете, что она сказала мне? Что любой листик медвежьей травки в тысячу раз полезней для здоровья, чем мое шарлатанское снадобье! Да, именно так она и сказала, бросив эту фразу мне в лицо! Я повторяю — это тупое животное, разбирающееся разве что в сене!
Раздалось рычание, похожее на рев бешеного быка, заставившее подпрыгнуть всех собутыльников.
На террасе появился пожилой мужчина в военном плаще, высокий и крепкий, словно дуб. Он бросил яростный взгляд на аптекаря.
— Цукербайн, мерзкий эскулап… Твой эликсир — это ядовитое зелье, которое не лечит желудок, а вредит ему. Ты шарлатан и бессовестный клеветник! Если я еще раз услышу, что ты говоришь мерзости о графине Гейерштайн, я выбью из тебя дурь своей тростью!
Помощник мэра Рор, профессор Шпиесглас и Сидлер поспешно вскочили, приветствуя вошедшего, тогда как кабатчик воздел руки к небу, призывая всех присутствующих успокоиться.
— Господин генерал… Здравствуйте, господин генерал Вашхольдер… — послышались смущенные голоса.
Вошедший не обратил внимания на этот лепет и обратился к кабатчику:
— Бутылку вина и вечернюю газету… Нет, я не останусь на террасе, подайте заказ в общий зал.
Генерал упорно не хотел видеть никого из присутствующих; перед тем как покинуть террасу, он сделал незаметный знак Пиперману.
Клиенты Лебеволя не успели прийти в себя, как их внимание привлекло новое происшествие.
Из боковой улочки донеслись громкие крики, ругательства и угрозы, и большая толпа горожан хлынула из боковой улочки на Вассерштрассе.
В центре толпы шли два стражника, тащивших женщину в лохмотьях.
— Что здесь происходит? — спросил герр Веттерфане.
Кто-то из горожан ответил:
— Это фрау Зорн, колдунья, она очистила винный погребок и ограбила булочную. Теперь ее ведут в тюрьму, где она просидит до конца своих дней, если, конечно, ей не отрубят голову.
Пиперман с неудовольствием смотрел на происходящее.
— Это несчастная женщина, она никому не причиняет зла, — проворчал он. — И она никогда не была воровкой… Вы позволите совершиться несправедливости, господин помощник мэра?
Герр Рор все еще не пришел в себя после дружеского кивка головой, которым наградил Пипермана генерал, а поэтому среагировал на слова бродяги, словно тот был достойным горожанином.
И он окрикнул стражников:
— Эй, в чем виновата эта женщина?
ebooksa