Когда дождь и ветер стучат в окно

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да.

— По правде говоря, я не успел по-настоящему испугаться.

— А я не могу сказать, может, было, а может, и не было. Мне один легионер говорил, что страшно только во втором бою. В первом ничего толком не понимаешь. С нами, наверное, было то же самое.

Через некоторое время Вилис опять заговорил:

— Как ты думаешь, этот лиепайский учитель принял бы нас точно так же, если бы знал, кто мы такие на самом деле?

Лейнасар остановился:

— Послушай, Вилис, я уже давно хотел сказать тебе: ты слишком много рассуждаешь.

— Но когда человек думает, он и рассуждает.

— Так не думай, кто тебя заставляет! — сердито воскликнул Лейнасар и пошел дальше.

Под утро они встретили крестьянина, который на лошади возвращался в Павилосту из Лиепаи, куда немцы погнали его на работу. Он довез их до Павилосты. Тут они договорились с шофером машины, которая после обеда выезжала в Вентспилс через Кулдигу.

Таким образом, Ансис Лейнасар и Вилис Кронкалн, уехав 19 сентября 1944 года на моторном катере «Гулбис» в Швецию, вечером 11 октября вернулись сушей в Вентспилс. Дважды они пытались оставить эту землю. Дважды эта земля притягивала их обратно.

5

В Вентспилсе за это время, казалось, ничего не изменилось. Только стало больше замаскированных окон. Раньше воздушные налеты словно обходили город. Если кто и закрывал окно какой-нибудь тряпкой, то скорее для того, чтобы с улицы не заглядывали прохожие. По вечерам можно было хорошо передвигаться — на улицах было светло. Теперь стало темнее.

Лейнасар с Вилисом решили отправиться к Тирлауку. То и дело спотыкаясь в темноте на неровной мостовой, они чуть было не прошли мимо. Первым спохватился Вилис:

— Притормози, приехали…

Это в самом деле был дом Тирлаука. Но в окнах было темно, внутри — мертвая тишина.

— Должно быть, опять смотался куда-нибудь самогон жрать, — сердился Лейнасар.

— Хотя жена должна дома быть.

Лейнасар вошел в палисадник и постучался в окно. Никаких признаков жизни. Подошел к другому окну — то же самое.

— Тут пахнет чем-то нехорошим, — проворчал Вилис.

— Да, плохая примета, — согласился Лейнасар.