Когда дождь и ветер стучат в окно

22
18
20
22
24
26
28
30

Только в самый канун Нового года Лейнасар заметил в учительской нервное оживление. Проникнуть туда было невозможно, двери всегда были заперты. Он решил быть начеку. Догадка его подтвердилась. Уже почти стемнело, когда на школьный двор въехала грузовая машина и из кабины выскочил Силинь. Вскоре на машину начали перетаскивать узлы с золотом.

Лейнасар бросился во двор и подбежал к Силиню. Последний изобразил на лице радость и удивление:

— Что? И ты перебрался сюда?.. Здорово, здорово…

Лейнасару одних приветствий было мало. Он сердито спросил, почему никто им не интересуется.

— Да я и не подозревал, что ты здесь, — оправдывался Силинь.

— Я каждый день посылал в комитет телеграммы.

— В комитет?

— Куда же еще?

— В том-то и дело, что я в комитете вот уже месяц как не был, все время в командировках. Сам понимаешь… — И Силинь провел ребром ладони по горлу, давая этим понять, как страшно он занят.

— Но теперь-то ты знаешь, что я тут?

— Шутишь?

— Так что же будет?

— Теперь все будет в порядке, сиди и жди кареты.

— Долго?

— Несколько дней — и все! — Силинь с торопливой небрежностью протянул Лейнасару большой палец вышитой национальным орнаментом рукавицы и снова занялся погрузкой, давая этим понять, что вопрос улажен и разговор окончен.

Несколько дней, о которых говорил Силинь, все же затянулись… Армия спасения на Новый год опять устроила елку, а Силинь все не появлялся. Все обитатели школы получили от комитета новогодние поздравления.

В день трех святых в школе опять орудовал Свикис, а Силиня словно и след простыл.

— Этот дьявол, наверно, раньше не явится, пока все лиепайское золото не спустит, — сердился Паэгле.

— А как ты думаешь, куда они золото денут? Может быть, и нам кое-что отломится? В конце концов, это ведь латвийское золото.

— Наивный человек! Об атом золоте никто и не пикнет. Настолько-то я жизнь знаю, — сказал Паэгле.