— Всем перейти на судно!
С истребителя спустили шлюпку. На «Гулбис» поднялись офицер и два матроса. Офицер и матрос остались на катере, а другой матрос переправлял перепуганных до смерти беженцев на истребитель. Последним в шлюпку сел Вилис. На палубе «Гулбиса» остался кожаный коричневый чемодан. Матрос сунул его Вилису. Решил, видимо, что чемодан принадлежит ему.
На истребителе у всех отняли документы, а потом о задержанных как будто забыли.
Матрос переправил на «Гулбис» несколько ящиков и исчез с ними в каюте. Чуть погодя все немцы вернулись на истребитель. Когда военное судно отплыло от катера около мили, на «Гулбисе» раздался взрыв. В воздух взлетел водяной столб. Катер, переломившись надвое, медленно пошел ко дну.
Только теперь «будущие шведы» поняли, что с ними случилось. Вместе с «Гулбисом» погибли все их мечты о Готланде. Что с ними теперь будет? Может, расстреляют? Женщины тихонько всхлипывали, мужчины понуро сидели на чемоданах. Вилис тоже был несчастен. Теперь ясно: Швеции им уже не видать. В лучшем случае отвезут в Германию и отпустят. Но и это было бы страшно нелепо, А что, если их в наказание отправят на передовые позиции? Не попадут ли они, в конце концов, именно туда, куда меньше всего хотели попасть? Для чего же они бежали? Слишком большие силы вертят колесо в обратную сторону. Они попали в необычную машину. Шестерни ее имели нелепое свойство — вертеться назад, только назад. Вилис смотрел на море, и какую-то минуту ему казалось, что вокруг корабля не волны, а острые шестерни, и они его, Вилиса, все мелют и мелют…
Он сел на чужой чемодан, который ему сунул в руку немецкий матрос, и, полный мрачных мыслей, замкнулся в себе.
Лейнасар отнесся к случившемуся спокойнее. За всем, что происходило, он наблюдал словно со стороны. Это было своеобразное приключение, и теперь надо было сохранить трезвый рассудок. По сравнению с остальными он был в привилегированном положении. Он не случайная «масса». За ним стоит начальство, доцент Зандберг и другие. Уж он найдет возможность вернуться к ним, а они, в свою очередь, сумеют найти его, не дадут же ему так просто погибнуть.
Пленение «Гулбиса», разбившее мечту о Готланде, было не последним испытанием для беженцев. Через несколько часов, когда истребитель находился в районе Лиепаи, на нем вдруг подняли тревогу. Матросы забегали. Им раздали спасательные пояса. Около зенитных орудий и пулеметов заняла свои места прислуга. С молниеносной быстротой были сдернуты чехлы. В воздух угрожающе поднялись черные жерла орудий. Все понимали, что сейчас их атакуют с воздуха. Женщины визжали. Лейнасар смотрел на небо, но ничего не мог разглядеть.
Забегали и на остальных судах. Пассажиров «Гулбиса» недвусмысленными жестами и окриками погнали вниз, под вторую палубу. Короткого морского боя они не видели. Только по тому, как содрогался корпус корабля, по гулким выстрелам и взрывам бомб, они могли понять, что самый легкомысленный страховой агент за их жизнь теперь не дал бы и ломаного гроша.
Они даже не видели, как все это началось. На северо-востоке в небе появились две черные точечки, которые быстро увеличивались. На судне услышали мощный гул. Два советских бомбардировщика атаковали фашистские корабли. По самолетам открыли огонь из всех орудий. Самолеты сбросили бомбы, потом, пикируя, застрочили из пулеметов. Бомбы упали в воду, взметнув в воздух огромные водяные столбы.
Воздушный налет продолжался всего лишь несколько минут. Самолеты набрали высоту и повернули назад.
Когда Лейнасар поднялся на палубу, команда судна убирала троих убитых, санитары уносили раненых. Один из матросов рубил разбитую воздушной волной шлюпку, швыряя за борт щепки.
И с других судов привезли несколько десятков раненых.
После этого истребитель с пассажирами «Гулбиса» переменил курс.
Часы проходили в ожидании и неведении. Наступил вечер. Прошла ночь. Приближалось холодное, туманное и темное утро. Судно вошло в чужой, незнакомый порт. В разговорах матросов слышно было слово «Готенгафен». Значит, они вошли в Гдыню.
— Вот тебе и Швеция, — вздохнул Вилис.
— Говорят, польки красивы, — добавил Лейнасар.
— Думаешь, умереть рядом с красивой полькой легче?
— Очень может быть.
Но умирать никому не пришлось. Офицер приказал собрать вещи. Вилис опять не мог избавиться от коричневого чемодана. Владелец чемодана так и не объявлялся. В этой кутерьме трудно было установить, кто что потерял.
ebooksa