– Как тебя зовут? – отставив опустевшую емкость, тихо спросила я в надежде хоть как-то отвлечь ее.
– Марна, – с трудом прохрипела она.
– Марна, – кивнула я. – Когда Николас нашел меня, у меня тоже была открытая рана. Знаешь, что ему пришлось сделать?
Девушка отрывисто мотнула головой. Ее подбородок дрожал от сдерживаемых слез и лихорадки, но она пыталась слушать меня.
– Он раскалил клинок в огне и держал меня, прижигая ее, – поделилась я почти весело.
Сахаар и Делия одновременно покосились на меня, видимо, усомнившись в моих способностях к утешению больных.
– Больно было? – едва слышно шепнула Марна, ее глаза были широко открыты.
Я хмыкнула.
– Как никогда в жизни. Мне хотелось умереть, лишь бы не чувствовать этого. Но все закончилось. Я выдержала. И ты тоже выдержишь, Марна.
– Я не такая сильная, как ты.
– Каждому из нас причитается столько силы, сколько необходимо, чтобы одержать победу в сражении, которое выбрали. А иногда в тех, которые совсем не выбирали.
Стянув мокрую тряпку со стоящего рядом стула, я прижала ее ко лбу Марны и вытерла испарину. Делия тем временем приступила к зашиванию раны, и теперь девушка отчаянно жмурилась и крепко сжимала губы, чтобы не закричать.
– Фрейя, – процедила она.
Я нахмурилась и склонилась к лицу Марны, чтобы лучше ее слышать.
– Да?
Она разлепила веки, и помутневшие от боли карие глаза заглянули прямо в мои.
– Прости меня.
– Я не сержусь, – успокоила я ее.
– Я была… мы были… несправедливы к тебе… А ты… спасла нас…
– Любой на моем месте поступил бы так же.