– Ник говорил, что ты очнулась, – улыбнулся Фабиан и вернулся к своему занятию. – Хорошо, что все обошлось. Признаться, я не ожидал увидеть тебя здесь. Лучше бы лежала…
– Ох, прошу, хотя бы ты не начинай, – фыркнула я, и он понимающе хмыкнул.
Кобыла с любопытством навострила уши и осторожно приблизилась ко мне, вытягивая шею.
– Как ее зовут?
– Полынь.
Я потрепала добродушное животное по нежному светлому носу, любуясь чистым лоснящимся крупом, отливающим всеми оттенками рыжего. Лошадь была вычищена до блеска, как будто ее готовили к долгой поездке.
Я перевела взгляд на седло, на висящие на дверце стойла меховушку с уздечкой.
– Ты куда-то едешь?
– Собирался, – лишенным эмоций голосом отозвался Фабиан и с еще большим остервенением начал водить пропитанной маслом тряпкой по седлу.
– Ник не взял тебя.
Он поджал губы, и на лбу образовалась глубокая складка.
– Четыре всадника – это слишком много, – пробурчал он, и я поняла, что это были не его слова.
– Не дуйся. – Я по-дружески пихнула его плечом. – Уверена, он хотел взять тебя с собой.
– Как будто я помешал бы. Ник знает, что Полынь умеет быть тихой, – продолжил ворчать он.
– Поначалу я тоже сомневалась, что троих будет достаточно, но потом признала его правоту. Он знает, что делает. Ты нужнее здесь.
Фабиан тряхнул длинными волосами и скривился, погрузившись в мысли.
Некоторое время мы сидели молча. Полынь иногда подходила к нам, тычась носом в шею хозяина, и я с улыбкой наблюдала, как ласково он обращается с лошадью. Несмотря на мою компанию, он все равно выглядел одиноким, сидя здесь, в пустой конюшне, и явно не зная, чем заняться без Ника и близнецов.
– Где твоя семья, Фабиан? – неуверенно спросила я.
Он посмотрел на меня своими бездонными, практически черными глазами, в которых прочитала ответ еще до того, как он заговорил.
– Родителей не стало пять лет назад. – Он задумчиво водил тряпкой по лукé седла. – Ник – моя семья. И те два недоумка, – поморщившись, добавил он, и мы оба беззвучно хохотнули.