Двуликие

Повозка въехала в последние, третьи ворота, высокие и прочные, которые преграждали путь во двор Мейфора. Здесь Роберта разлучили с его главной ценностью, с гробом матери. Гроб оставили пока у дверей замка, а принца, как он услышал, решили запереть в одну из башен. Роберт достал из-за пазухи запечатанное письмо и вручил его одному из стражников, который охранял гроб. Стражник неодобрительно посмотрел на арестанта, но письмо принял.

– Это доказательство, передайте королю, – пояснил Роберт.

– Король сейчас выйдет, – ответил стражник, с опаской забирая письмо.

Роберта отвели в сторону. Все стояли, в нетерпении ожидая короля. Через несколько минут во дворе показался тот, в чьих руках находилась судьба Роберта. Калледионский король спокойным шагом подходил к гробу, еще не вполне осознавая, что его ожидает. Несмотря на жару, на его плечах покачивалась тяжелая мантия, застегнутая на груди блестящей брошью, а голову увенчивала массивная золотая корона с драгоценными камнями. Роберт мысленно примерил на себя этот образ и улыбнулся.

Король остановился и с презрением посмотрел на гроб. Он обмолвился парой слов со стражниками, и по его приказу они подняли крышку. Джеральд взглянул на лицо женщины-покойницы, а Роберт внимательно наблюдал за его реакцией.

– Это королева, – объявил Джеральд. Ни капли растерянности не отразилось на суровом лице, лишь все то же презрение и, возможно, задумчивость. – Похороним ее как подобает.

За королем подошли и старшие его дети: наследный принц Тео, принц Сердон и принцесса Карленна. Роберт, наверно, и не узнал бы их, если бы не роскошные наряды и драгоценности. При виде их он не почувствовал ничего, что следовало чувствовать к родным людям. А они изумленно глядели на мать, некогда потерянную и вот теперь вернувшуюся, но только ее нельзя было ни обнять, ни поцеловать. И не замечали Роберта.

– А что делать с арестантом, назвавшимся принцем? – спросили Джеральда.

Король задумался. Стражник подал ему запечатанный конверт, переданный Робертом. Неодобрение читалось на лице Джеральда, но он принял письмо.

«Прошу считать юношу, который будет сопровождать меня без сознания либо мертвой, моим сыном», – гласило письмо, а суровый король нахмурился. «Прошу принять принца обратно в семью», – диктовала не так давно Анна Мельден, а умирающая Эмилия послушно выводила строку за строкой, опасаясь, что смерть заберет ее раньше, чем они доберутся до Калледиона, и тогда нечем будет доказать истинность происхождения Роберта.

– Я не верю, – сухо произнес король и сложил письмо. – Эмилии могли угрожать, чтобы она под страхом смерти написала этот вздор. А если это и правда, то кто угодно мог в дороге убить истинного принца и занять его место. Это не мой сын.

Король повернулся к Роберту. Он скомкал письмо и сказал громко, чтобы слышал весь двор:

– Ты не мой сын, мы оба знаем, что это правда.

– Я калледионский принц, и мы оба знаем, что это правда! – парировал Роберт и посмотрел Джеральду прямо в глаза.

Повисло молчание. Джеральд усмехнулся.

– В башню его! – махнул король, и Роберта уволокли в темницу.

Глава 35

Черная книга

В Калледионе стояла летняя жара, но ленивое спокойствие нарушили перемены, водопадом хлынувшие на Мейфор.

Наследный принц Теоттор женился на Аэлии, близилась свадьба принцессы Карленны с Адреном. Но ничто так не интересовало местных жителей, как возвратившийся принц и погибшая королева-мать.