Я возвращаюсь на свое место к библиотекарям, многие из которых за последние два года оказались самыми милыми, поддерживающими и влиятельными фанатами моих книг. К концу автограф-сессии я чувствую это по тому, как болят щеки от улыбок.
– Спасибо, мисс Мишель, – говорю я, отдавая книгу. – Буду ждать с нетерпением.
Мисс Мишель, добрая библиотекарша из Восточного Теннесси, убирает книгу в набитую сумку к другим сигнальным экземплярам, которые заполучила сегодня.
– Спасибо, Саванна. Нам всем очень не терпится с тобой поболтать.
– Мне тоже, – отвечаю я и искренне улыбаюсь ей.
Некоторых авторов, как, например, Освальда (которого, несмотря на перестановку в компании, я оставила себе просто потому, что он был на грани нервного срыва при одной мысли о том, чтобы сменить редактора), встречи с читателями пугают. Но не меня. Общаться с книжными клубами – это, возможно, самая любимая часть моей работы.
Библиотекарша уходит в толпу, и я пользуюсь моментом, чтобы посидеть на барном стуле и все впитать. Людской гул. Радостные лица.
Спустя несколько секунд поток идущих мимо людей разрывается, и я замечаю Уилла, который стоит по другую сторону прохода.
Он просто смотрит на меня так, будто давно стоит там и тоже все впитывает. На его губах играет легкая улыбка.
Затем неторопливо подходит ко мне – в его руках две книги в твердом переплете.
Узнав яркую оранжевую обложку, я ахаю.
– Это что…
– Новинка Грина? Да. Взял одну для тебя и одну для твоей мамы. Но пришлось поторговаться. У Грина были особые пожелания.
Он хитро улыбается, и у меня в голове возникают невозможные мысли.
– Он же… не хотел… мою книгу? – изумленно спрашиваю я с растущим трепетом.
– Нет, – отвечает Уилл, без стеснения руша мои надежды. – Еще одна попытка.
Я окидываю взглядом столики у себя за спиной, на которых лежат наши книги.
– Джексона?
Уилл качает головой.
Я снова осматриваюсь.