Темнеет. Оливия платит за душ и снова становится человеком. Она идет по многолюдной крытой улице с кучей ресторанов, предлагающих сотни способов отведать кукурузу, кукурузный сироп, цыплят и говядину на кукурузном откорме. Тут есть стоматология и массажный салон. Огромный двухэтажный выставочный зал. Музей, демонстрирующий, как сильно весь мир зависит от грузовиков. Игровые, целые переулки с развлечениями, выставки, комнаты отдыха и камин с мягкими стульями по бокам. Оливия сворачивается на одном и задремывает. Просыпается от того, что охранник пинает ее по лодыжкам.
— Не спать.
— Но я просто спала.
— Спать нельзя.
Она возвращается в машину и засыпает до рассвета, укрывшись одеждой. В пищевом туннеле покупает себе маффин, разменивает четыре доллара на четвертаки, находит телефон и готовится к худшему. Но в ее груди странное и вновь обретенное спокойствие. Нужные слова придут.
Оператор просит ее внести кучу денег. Трубку берет отец.
— Оливия? Сейчас шесть утра. Что случилось?
— Ничего! Со мной все хорошо. Я в Айове.
— В Айове? Да что происходит?
Оливия улыбается. То, что происходит, слишком огромно, чтобы вместиться в телефон.
— Папа, все в порядке. Все хорошо. Очень хорошо.
— Оливия. Алло? Оливия?
— Я здесь.
— У тебя какие-то проблемы?
— Нет, пап. Совсем наоборот.
— Оливия, что, черт возьми, происходит?
— У меня появились… новые друзья. Э-э, организаторы.
И у них есть для меня работа.
— Какая работа?
«Самому чудесному результату четырех миллиардов лет жизни на Земле нужна помощь». Это так просто и очевидно теперь, когда ей на все указали создания света. Каждый разумный человек на Земле должен это увидеть.