Она была немного похожа на маргаретину учительницу родной речи из младшей школы. Но та учительница выглядела похожей пятнадцать лет назад, а теперь превратилась, должно быть, во властную суровую мадам с выбеленными сединой строгим пучком, — если её пощадила война.
— Кто это? — всё-таки спросила Маргарета, не найдя в памяти никакого ответа.
Макс взял фото, заглянул за оборот, положил обратно:
— Серафина Гатти. Она живёт в городке под названием Лонго, держит четырёх собак и работает в приюте для женщин при местной церкви. Много говорит о Господе, девичьей чести и великом благе материнства, держит все посты, но втайне обожает зефир.
Маргарета моргнула.
— Зефир?..
— Зефир.
— Макс, я не понимаю.
Он смутился, напрягся.
— Посмотри… ещё кого-нибудь.
Она посмотрела. Пролистнула все снимки, вглядываясь в незнакомые лица. Нахмурилась, просмотрела по второму кругу, внимательнее, медленнее. Остановилась на младенце.
— Я не понимаю. А это-то кто?
Макс перевернул кадр, чему-то кивнул и объявил:
— Карлос Фарина, ему девять месяцев. Его мать звали Орнелла Фарина, она, увы, умерла родами. Очень кудрявая брюнетка, хохотушка такая, всю жизнь работала в садах. Карлоса воспитывает её муж, ему повезло вернуться с войны.
— Орнелла?..
Маргарета могла поклясться, что не знает никого с таким именем. Красивое имя, редкое, нежное… наверное, она бы запомнила?
Макс вынул стопку снимков у неё из пальцев, перелистнул и принялся показывать сам.
— Вот этот усач. Это Марио Сартори, Хромой Марио, у него левая нога деревянная. Он смолит так, что глаза режет, зато руки золотые, сварка у него в руках поёт. А вот эта девчонка работает теперь в булочной, Ноелия Беллини, лепит крендели и прессом пряники — ррраз! Или вот, Ренато Соррентино, ему только-только стукнуло девятнадцать. Он поступил в столицу и будет инженером, представляешь? И уже женился, у него жена такая беленькая и прехорошенькая, студенточка из медицинского. Им семейную общагу дали, он гордый такой. Бреется ещё не каждый день.
Маргарета снова нахмурилась. Какое дело ей до того, кто и как бреется?..
— А это? — она ткнула пальцем в самую мутную фотографию.