– Кислицкая!
Да кто бы знал, что в этой главной язве факультета откроется вдруг столько добродушия, стоит лишь пересечь китайскую границу! Хвала небу, обниматься не полезла!
– Ты как тут? Тебя тоже взяли? А кого не взяли, если Антон тоже тут?! А почему я тебя раньше не видела, уже же две недели как занятия идут? Еще две недели – и на практику ехать в какую-то глухомань.
Саша не знала, что ответить, и вообще не знала, почему Васильева вдруг прониклась к ней такой симпатией, да еще и опознала ее как девушку. Сама-то она и Васильеву, и самого синеглазого парня курса Антона Ларина видела и даже на лекциях с ними в одной аудитории сиживала однажды. Чуть не умерла от страха быть разоблаченной. И не только от этого страха.
Это был один из первых дней учебы. Умение работать с расписанием на сайте еще не было доведено до совершенства, и лекции Снежной Тигрицы Сяо Сюе должен был посещать весь поток.
Своей особой свирепостью на экзаменах к прогульщикам лекций преподавательница славилась на весь университет. Легенда! Училась в СССР, оттуда взяла привычку делать перекличку студентов на лекциях лично, а не только пуская списки по рядам[35]. Называла фамилию каждого, не жалела на это времени и отмечала в своем планшете тех, кто отсутствует. Три пропуска – и ты в черном списке. А если еще она твой куратор, а ты на ужин с лаоши не придешь[36], – готовься к отчислению.
К слову, Алекс Ши, настоящий, не Кислицкая, лекции прогуливал, но ужины с группой посещал исправно. А вот Саша была не в курсе такой традиции. Зато на лекцию пришла. Как Алекс Ши. Васильева смотрелась тогда солнечным зайчиком – светлоокая блондинка в голубом платье-рубашке, типа строгом, ага. И сидела, прижавшись к Антону плечиком. Он не отодвигался. И вот эта вот поза, это расположение тел в амфитеатре аудитории, эти светлые головы – все было так не по-китайски, неуместно тут и так больно, что Кислицкая поняла: она им завидует.
Ей до спазма в животе, до рези в глазах, до слабости в коленках захотелось быть такой же вот удачливой, яркой, расслабленной, которой все дается играючи, легко. И чтоб не вгрызаться в жизнь, а порхать, беззаботно, с мыслью: «Ну не получится здесь, так еще где-то получится». К горлу подступил комок, и не хватило воздуха: пара секунд – и она «поплывет». Красная пелена зальет глаза, пальцы сожмутся в кулаки, сознание наполнится туманом, как в детстве, и что там потом будет в аудитории, что останется целым – никто не знает…
– Студент Ши, идите на свое место, не стойте в дверях, профессор Сяо Сюе сейчас войдет, – вывел ее тогда из опасного состояния голос «принца в белом».
Ли Чжан, появившийся как черт из табакерки, действительно был в белом костюме. По затылку побежали холодные мурашки от взгляда мужчины, щеки заалели, и Кислицкая, поклонившись, рванула к первому же свободному месту. И, разумеется, сбежала с пары при первой же возможности, выскользнув за дверь сразу после переклички, когда Тигрица отвлеклась на телефонный звонок.
Вроде бы никто не заметил, но по спине снова бежали мурашки, как если бы Ли Чжан смотрел ей в спину и видел ту перепуганную девчонку, преследуемую стаей злых дворняг. Саша не знала точно, кого в ней увидел Ли Чжан. И с тех пор особенно тщательно отслеживала расписание этого преподавателя.
Кислицкая, застигнутая врасплох дружелюбием Васильевой и собственным разоблачением, онемела и смутилась. А Лиза уже вцепилась ей в рукав, оценила стрижку и смену образа и заявила:
– Кислицкая, мне тут так скучно одной! Пойдем гулять после пар!
Да уж, отсутствие подходящей компании, или, если хотите, назовите это ностальгией, творит чудеса даже с прежними врагами!
– Пойдем, – вдруг ответила Саша, сама удивившись своему ответу.
А потом поняла – очень захотелось снова побыть девчонкой.
Глава 8
Чудесная получилась тогда прогулка.
Они хохотали, когда ехали по Музыкальному мосту[37] на моторикше. Мужичку было приятно везти двух веселых девиц, одна из которых русская красавица, а вторая – ее китайская подруга. Он норовил клеиться к обеим, пришлось делать вид, что Кислицкая не понимает местного диалекта, Васильева совсем не говорит по-китайски, а мандаринский водителя очень плох.
Они гуляли по подземному рынку, и персики им продали подешевле, почти даром.
ebooksa